. Предварительно следует упомянуть уже существующие в научной традиции версии поля нормы. Так, Н. Д. Арутюнова, исследуя в рамках логического анализа языка значение слов, указывает и на неразрывную связь нормы и не-нормы, и на многочленность поля
[5]. Автор указывает также, что понятия, входящие в состав поля, не противопоставлены четко, а образуют группы с диффузными границами. Другая масштабная попытка моделирования поля нормы предпринята Л. А. Нефедовой при исследовании языковых девиаций. Сформированное поле также представляет собой реализацию принципов многокомпонентности и полицентричности
[6]. Сравнивая поля Н. Д. Арутюновой и Л. А. Нефедовой с полем, предлагаемым нами, отметим следующие различия. Во-первых, различия касаются исходных установок: в обеих упомянутых работах основным объектом исследования является аномалия. Из этого следует, во-вторых, различие в перспективах применения поля при анализе языкового материала: привлекаются в основном те единицы, которые так или иначе номинируют отклонения, кроме того, при анализе языковых фактов практически не осуществляется обращение к довольно сложной структуре поля. Наконец, процедура моделирования поля не эксплицируется, однако полученные результаты позволяют предположить, что оно носит умозрительный характер.
Итак, предпринимаемое нами описание поля нормы
– базируется на научной традиции;
– отвечает требованиям многокомпонентности и полицентричности;
– в перспективе должно быть использовано при анализе фактов языка и речи.
Как упоминалось выше, норма – социально обусловленная мера – конкретизируется в ряде частных понятий, каждое из которых соответствует определенной форме фиксации нормы. Полагаем, что логично использовать критерий «форма фиксации» в качестве одного из оснований моделируемого поля.
Одно из существенных отличий модификаций нормы друг от друга заключается, по мнению исследователей (см., например: [1]), в способе ее закрепления в социокультурной практике – социальном или семиотическом. В первом случае нормы встроены как схемы в деятельность человека, его поведение, общение. Во втором – закреплены в санкционируемых культурой кодексах, законах, сводах правил, текстах, в том числе художественных и др. Различие между закрепленными знаково и социально нормами может быть, на наш взгляд, обозначено устойчивой языковой формулой писаные и неписаные законы: при различиях в форме фиксации императивно-рекомендующий характер нормы сохраняется.
