Саманта поставила чашку на журнальный столик и, по-прежнему избегая взгляда подруги, глухо ответила:
– К сожалению, нет. Я сказала ему насчет жаб…
– Каких еще жаб?
– О боже. Помнишь, как в прошлый раз ты посоветовала сделать ему подарок? Ну, когда я облажалась…
– Ухватила его за яйца. Помню. Я вообще-то имела в виду золотое перо «Паркер» или билеты на бейсбольный матч.
Саманта искренне удивилась:
– Зачем ему золотое перо? И «Ред сокс» его тоже не интересуют. Я подарила то, что ему действительно было нужно. Только не сказала, что это я. А теперь сказала. И вот за это он меня точно не простит…
Широкое лицо Ди расплылось в изумленной гримасе. Она явно не понимала, о чем идет речь. Саманта дорого заплатила бы за то, чтобы Алекс тоже не понял. Но он-то как раз все понял отлично…
Это произошло шесть лет назад, когда Саманта заканчивала постдокторат. Основная, заявленная в гранте тема шла на ура – в жидкой клеточной культуре вырабатывались нужные белки, и эмбриональная ткань дифференцировалась по заданной программе. Но на самом деле Морган уже третий год работала над совершенно новой идеей, о которой лабораторное начальство имело весьма смутное представление. Она была уже признана молодым гением, а гениям многое сходит с рук. Однако то, что позволяют люди, подчас запрещает природа. Во второй серии опытов, финансируемой из кармана исследовательницы, дела шли плохо. Сначала Саманта пробовала экспериментировать на бактериях и дрожжах, но быстро обнаружила, что в их геномах не хватает некодирующих последовательностей – известных еще как «мусорная ДНК». А именно «мусорная ДНК» ее и интересовала. Пришлось покупать мышей и крыс, содержать их в виварии, что пробило в финансах Саманты солидную брешь. Не помогла и недавно полученная премия Аберкромби. Ну это ладно бы, и черт с ним, не впервой перебиваться китайской лапшой и ездить в институт на автобусе, в котором бездомные греются в зимние месяцы, – если бы из опытов хоть что-то получалось. Не получалось ничего. Нужный код никак не хотел складываться, и, вместо того чтобы превращаться в «генетический компьютер», лабораторные твари превращались в скопление раковых опухолей. Вскрывая очередную крысу, чья легочная ткань была сплошь усеяна кровавыми сгустками и плотными комочками клеток, Саманта испытала отчаяние – отчаяние, сравнимое лишь с тем, которое навалилось на нее семнадцать лет назад, когда люди в черной полицейской форме увозили папашу Моргана.
