Вечерский подумал, что, если Амершам сейчас достанет из ящика пачку сигар и закурит, и предложит сигару собеседнику, они еще смогут договориться. Не достал и не закурил.
– Так вот, Алекс. Мне хотелось бы, чтобы вы знали: я здесь, чтобы оказывать вам помощь. Любую необходимую помощь, как в работе, так и в других делах. Мы очень ценим ваше сотрудничество.
– Благодарю…
– Извините, я еще не договорил. Для того чтобы оказывать вам помощь, я должен знать, как продвигаются ваши исследования. Знать все, что происходит в лаборатории. В вашей, Алекс… и в соседней. Саманта – блестящий ученый, но у нее слишком высокое самомнение. Она полагает, что со всем управится сама. Но мы с вами ведь понимаем, что это не так?
Генерал улыбался. Его длинные губы как будто аккуратно взяли за кончики и подтянули к ушам. Он не утруждался даже изобразить блестящую голливудскую улыбку, которой славился в обществе. Зачем? Не перед тем же, кто целиком от него зависит, кто без его поддержки окажется в толпе мексиканских гастарбайтеров и дурно пахнущих китайцев.
– Я хочу уточнить, – сказал Вечерский, – вы требуете, чтобы я шпионил для вас за Самантой Морган?
– Да, если вам угодно так это сформулировать.
– А если я скажу «нет»?
Грегори Амершам развалился в кресле, закинув ногу на ногу и вытянув их во всю немалую длину. Для этого ему пришлось откатиться от стола – конечности под столом не умещались. Он и правда чем-то походил на скакуна, этот светский генерал, но отнюдь не на мерина, нет – сейчас он смахивал на призового жеребца. Хотя лошадкой, на которую ставили в этих скачках, был как раз Вечерский. Или он не прав? Или на генерала тоже ставили, просто этих игроков мало кто видел в лицо?
– А я вас не тороплю, – сказал Амершам. – Зная Саманту, предположу, что вы сами ко мне прибежите. Раньше или позже. Просто помните о нашем разговоре.
Так и случилось – скорее позже, чем раньше, но все-таки случилось.
– Да. Да, я сдал Саманту Амершаму. Именно я и сдал. Вы удовлетворены?
– Почти. Совсем удовлетворен я буду, когда узнаю ответ на свой последний вопрос. А пока давайте вы.
– Правда или поступок?
– По-моему, мы оба уже слегка устали от правды. Пусть будет поступок.
Вечерский с улыбкой взглянул на Бессмертного, и от этой улыбки хозяин дома беспокойно шевельнулся в кресле.
– Снимите маску, Джимми.
Бессмертный замер.
– Ну, давайте же. Неужели вы там, под маской, настолько безобразны? Поверьте, я видел редкостных уродов, так что в обморок не упаду.
