, супругом по праву завоевателя той
Спящей Красавицы, что носит имя традиционной Истины!
В самом деле, в наши дни появился гений, восстановивший храм царя Соломона, сделав его пышным и грандиозным, как никогда. Благодаря своему всеобъемлющему синтетическому мышлению, ясному и богатому стилю, невозмутимой логике и уверенному в себе знанию, Элифас Леви[68] может считаться совершенным магом. «Концентрические круги» от его трудов охватывают все области науки, и каждая из его книг, свидетельствуя о точном значении, вправе претендовать на абсолютность. Его «Догма» учит; его «Ритуал» предписывает; его «История» согласует; его «Ключ великих мистерий» объясняет; его «Мифы и символы» раскрывают (revelent)[69]; его «Медонский колдун» служит примером; и, наконец, его «Наука Духов» предлагает решение наиболее возвышенных метафизических проблем. Так, под пером Элифаса, магия оказывается рассмотренной во всех точек зрения: все трактаты в целом, каждый из которых служит лишь одной из граней, образуют самый последовательный, пленительный и безупречный синтез, о котором только может мечтать оккультист… И этот великолепный мыслитель позволяет себе «прихоть» быть еще и большим художником! С помощью своего пылкого, щедрого, выразительного слога — точного до скрупулезности и смелого до вольности — он выражает еще более щедрые и смелые мысли. Речь изобилует «суггестивными» словами: там, где головокружительные рассуждения «сбивают с пути» словесное выражение и ускользающие нюансы бросают вызов абстрактному языку, строгая точность новой метафоры фиксирует неустойчивое, уточняет неопределенное, измеряет безмерное и исчисляет неисчислимое.
Но, двигаясь во всех направлениях потрем мирам: метафизическому, нравственному и естественному, Элифас Леви нигде не останавливается; его увлекает великий централизующий поток, и множество вопросов, которых он вскользь касается, заслуживают того, чтобы их развили. Таковы история об азиатских истоках оккультизма и теория общественного развития, которые лишь едва обозначены.
Однако эти два основных момента, уже хорошо проясненные Фабром д’Оливе, освещаются глубоко осведомленным современным магом — маркизом Сент-Ивом д’Альвейдром[70]; так что сочинения этих трех адептов удачно дополняют и комментируют друг друга. Тем не менее, социальный синтез, который слегка намечает Элифас на нескольких страницах своих произведений, похоже, отличается от того, который г-н де Сент-Ив храбро отстаивает на протяжении десяти лет и который станет, возможно, преобладающим: идеальной формой правления, по мнению последнего, является
