Старику всегда нравилось шокировать публику и родных неожиданными сюрпризами. О последнем, пожалуй, знал лишь его адвокат Лансинг Хейс, и заключался он в том, что Гетти решил отворить шлюзы хранилища своего огромного капитала и направить бурный поток денежных средств к совершенно неожиданному объекту — музею, созданному по его указанию на его роскошной вилле на побережье Тихого океана и побывать в котором Гетти так и не осмелился.
Для музея такие огромные средства были более чем достаточны, поскольку личный капитал Гетти в банках составлял около миллиарда долларов (ныне из-за инфляции эта сумма соответствует по меньшей мере двум миллиардам). Благодаря такой щедрости музей в Малибу, по архитектуре очень напоминавший древнеримский дворец Папири в Геркулануме, мгновенно превращался в самый богатый из музеев, когда-либо существовавших в мире.
Личный секретарь Пола Гетти Норрис Брамлетт прокомментировал эту затею своего босса так: «Это попытка обрести бессмертие и увековечить имя Гетти в истории человеческой цивилизации».
К тому же Гетти прекрасно понимал, что такое помещение капитала очень выгодно, поскольку последний в этом случае практически не облагается налогами. И если распорядители этого капитала, оформленного в виде благотворительного фонда, не будут тратить более 4 процентов от всей дарованной им суммы, то будут освобождены от уплаты налогов. Так гласит один из пунктов закона о налогах, принятого в США.
Миллиардер всегда испытывал к налоговым службам такую же внутреннюю неприязнь, как и рядовые граждане, однако, в отличие от последних, в большинстве случаев ухитрялся избегать налогообложений.
Гетти не снизошел до объяснения в завещании ни своего решения, ни того, почему он не выдвинул будущим владельцам его музея никаких условий. В то же время конкурент Гетти по нефтяному бизнесу Арманд Хаммер, создавший более скромный музей, оговорил права 18 его распорядителей до мельчайших деталей. А что касается стального магната Генри Клэя Фрика, то тот был настолько категоричен, что лишил дирекцию своего музея в Нью-Йорке права поменять красующийся в холле азиатский ландыш на какую-либо другую ботаническую диковинку.
Попечители же музея Гетти были совершенно свободны в своих решениях и могли, например, не мудрствуя лукаво, продать всю коллекцию художественных ценностей и в мгновение ока превратить музей Пола Гетти в выставку велосипедов или в вернисаж экспонатов, еще менее ценных, чем двухколесные средства передвижения.
