Джордж и Сара прекрасно знали о любовных похождениях Пола и, согласно их строгой морали, должны были бы считать его неисправимым грешником. Но они не пытались направить сына на путь истинный и молчали, боясь, что после их наставлений тот может навсегда покинуть родной дом. А это обстоятельство больше всего пугало Сару. Тем временем Пол продолжал без всякого стеснения срывать нежные девственные цветки, нарушая душевный покой родителей и превращая родной дом в гнездо разврата.
Пол не сомневался в том, что отец с матерью обо всем догадываются, но это его совершенно не смущало. Теперь у него был собственный миллион, благодаря которому он ощущал себя полностью независимым от родителей. Отец фактически потерял над ним власть и терпел, не осмеливаясь указывать сыну, как жить. Мать же молчала, потому что безумно любила его.
Миллион долларов мог легко сокрушить любые моральные преграды, и Пол, обладая такими деньгами, продолжал вести двойную жизнь, которая его вполне удовлетворяла. Ему уже не нужно было отстаивать свои права перед отцом-пуританином. Отпадала и необходимость (по крайней мере теоретически) прикидываться преданным сыном «горячо любимой мамочки». При этом он мог позволить себе изображать перед родителями взрослого ребенка, как бы заявляя этим, что он любит их, как в детстве, и ждет от них прощения за свои невинные «шалости». В такую игру можно играть до тех пор, пока отец с матерью не отправятся на небеса.
Пола Гетти можно было с полным основанием назвать распущенным пуританином. Он не признавал моральных принципов своих родителей и руководствовался извращенной моралью, возлюбив то, что отец с матерью всегда считали либо излишеством, либо непотребством — сумасшедшую езду на автомобилях, развратных красоток, шикарные ночные клубы и омерзительные бары, светские приемы и попойки с бродягами.
В двойственной жизни Пола удивительным образом сочетались зло и добро, грех и праведность, ненависть и любовь. Поэтому он ухитрялся двигаться не по одной, а по двум линиям наименьшего сопротивления — стремился к свободе и заботился о сохранении родительской любви, был счастлив вырваться из унылого домашнего мирка и неизбежно возвращался в родной дом подобно блудному сыну.
Как истинно верующий христианин, Джордж, несомненно, надеялся на то, что греховная жизнь сына когда-нибудь закончится. Надо только запастись ангельским терпением, молиться и ждать. «Придет время, — думал отец, — и мудрый Господь наставит заблудшую овцу на путь праведный, как сделал это с апостолом Павлом на его пути в Дамаск. И когда это случится, погрязший во грехе сын увидит всю гибельность своего пути и возродится к новой жизни — жизни во Христе. И Джордж с Сарой возрадуются спасению еще одного грешника».
