Машина взревела как раненый медведь и дерево на ее спине стало подниматься верхушкой к облакам.
— Достаточно! Систему наведения проверяли?
— Еще вчера.
— Проверь еще раз. Если что то не сработает, шкуру спущу! У нас только один старт. Азиза, принеси карту.
Один из мужчин оказался женщиной, только в брюках! Мальчик поморщился. Грех то какой! Порядочные киргизки так не ходят. Дедушка, увидев такое безобразие был бы очень недоволен.
Женщина-мужчина полезла в кабину. А командир обернулся и увидел мальчика. Похоже, он не очень удивился, потому что его голос был почти ласковым. Только лицо сразу стало злым.
— Почему здесь посторонние? Где охрана?
Мальчик сделал шаг назад, но кто-то крепко взял его за плечо. Невидимый кто-то виновато произнес.
— Недоглядел, моя вина. Туман.
— Мне наплевать на туман. Будешь наказан.
Мужчина со злым лицом подошел к мальчику и спросил на его родном языке.
— Ты кто?
— Алатас.
— Как здесь оказался?
— Я не нарочно. Я к брату иду. Он пасет баранов в долине. Несу ему лаваш. Вот…
Мальчик достал из сумки надкусанную лепешку. Мужчина покачал головой.
— Брату несешь, а сам слопал. Аллах тебя за это накажет.
— Я немного.
— Немного… Когда шел встретил кого-нибудь по дороге?
— Нет.
Мужчина задумался. Потом решительно сказал что то тому, кто держал мальчика за плечо. Мальчик почувствовал, как у того дрогнула ладонь.
— Ребенка?! Это грех. Большой грех! Я не могу. Что хотите делайте.
Мужчина со злым лицом раздосадованно махнул рукой и крикнул, обернувшись.
— Азиза, иди сюда!
Женщина в мужских брюках подошла к ним. Выслушала мужчину и кивнула головой в знак согласия. Потом погладила ребенка по голове.
— Пойдем со мной. Покажешь дорогу, по которой шел к брату.
Рука у нее была теплая и мягкая, не то, что мозолистая ладонь его бабушки. И мальчик сразу простил ей все ее грехи. Ну и пусть одевается как хочет. Может ей холодно?
Они вышли из тумана на дорогу.
Солнце уже взошло и светило ярко и радостно. Над пропастью скользил выискивая добычу орел. Азиза подвела мальчика к краю дороги.
— Покажи, где пасет овец твой брат.
Мальчик вытянул руку над пропастью.
— Вон там.
— А тебе нравятся птицы? Вон тот орел. Смотри как красиво летит.
— Нравятся. Только они ягнят таскают.
— А ты бы хотел летать как он?
Беркут заложил вираж и тревожно заклокотал.
— Хотел бы. Я бы тогда…
— Тогда лети.
Принимали бы вы лучше вино и хлеб в жертву, боги! Зачем вам жизни детей?!
Потом Азиза подняла сумку, которая осталась лежать на камнях и порылась в ней. Вытащила надкусанную лепешку, отломила кусок и выплюнула. Невкусно. Пресный совсем. Сумка исчезла в пропасти.
