— Ишь… как насобачился-то со старухами разговаривать. Я, золотенький, таких слов — «подразумевалось», не знаю. У меня все по-простому, да по-старому — был договор, аль не было его. Я дверь тебе держала, ты не явился — все, замок закрыт.
«Она может говорить правду, — подтвердила диверсантка. — Если помнишь, когда мы обратно к себе вышли, в нашем мире проскочил почти что месяц. Фаина могла закрыть дверь от н е п р о ш е н н ы х гостей. Зачем ей неприятности вроде нашего Платона?»
Журбин прикинул вероятность такого поворота, едва заметно пожал плечами…
— Это кто ж с тобой, золотенький, разговаривает-то? — неожиданно пробасила бабушка. — Миранда, что ли, снова с тобой пришла?
«Обаньки! Журбин, а мне кажется, я ей не представлялась!»
Навряд ли шаманка уловила удивление Миранды на лице Арсения — террористка как всегда держала мимику носителя в жесткой узде, — но тем не менее, отреагировала грамотно, по вытекающей:
— А мне Тамарочка об вас все рассказала. Об вас, Завьяловых, П л а т о н е…, - Фаина сделала акцент на последнем имени. — Я все об вас, золотенькие, знаю. ВСЕ.
«А это попадос, Арсений, — быстро проговорила диверсантка. — Если наша доверчивая девочка выболтала «бабушке» секрет телепортации, в этом мире возникнут проблемы. Местный департамент здорово влетел, Журбин».
Напарники никак не собирались посвящать деревенскую старушку в техническую сторону проблемы интеллектуальных перебросов. (Фаина из их мира особый случай: хроно-департамент объявил войну ее роду-племени, так что можно говорить — потомки сами нарвались.) Колдунья обоснованно верила в небывалое и принимала интеллектуальные перемещения за особый род ворожбы.
— Если Тамара рассказала тебе ВСЕ, то почему сама это же ВСЕ забыла? — резонно и хмуро спросил Журбин-Хорн.
Шаманка повернулась к гостю спиной, расправила узорчатую скатерть на столе, вздохнула всем телом:
— Дак страдала она, золотенький. Страдала… Сил не было смотреть на ее мучения, вот я и п о м о г л а. Маленько. Помогла ей плакать перестать.
— Но теперь я здесь! Помоги ей снова — в с п о м н и т ь!
— Поздно, — Фаина резко развернулась. — Поздно, парень. Через шесть дён, на Малую Пречистую у нее свадьба назначена. С Егоршей.
«Журбин, стоять!» — Миранда успела стать альфой и вернуть стойкость подогнувшимся коленям парня.
«Оставь меня!!!» — взревел Арсений и отмел управление Миранды, откинул в сторону, как рассвирепевший паровоз вставшую на пути вагонетку!
— Не ломай моей девочке заново судьбу, — продолжала говорить Фаина. — Любят они друг друга. Покойная это любовь, светлая.
