«Подвигай головой, Арсений. Я сняла тошноту, купировала боль в отмороженных пальцах…»
«С пальцами порядок, боли я не чувствую, — ответил Сенька. — Но голова — кочан капусты».
«Паршиво. Лучшее, что я могу предложить на этот час — переместить тебя в майора, дать сознанию возможность отдохнуть в здоровом теле».
«Ты останешься во мне?»
«Нет. Для скорейшего восстановления твоему телу лучше подойдет вегетативное состояние. Настройку я дала, пусть организм работает без чрезмерного вмешательства. Подождем, пока закончится раствор в капельнице и будем перемещаться».
«Ты устала?» — догадливо спросил Журбин.
«Я устала тебе через сугробы тащить!» — рыкнула Миранда и стремительным мысленным экскурсом посвятила Журбина в череду событий, произошедших несколько часов назад.
Начальник поселкового отделения полиции Константин Андреевич Корытко страдал запорами и плова не любил. В закусочную «У Палыча» его манили исключительно виолончельные формы кареглазой Капочки.
Нынешним вечером майор причесал усы, надел форменный китель (Капочка неровно дышала к мужчинам при погонах), и отправился к закусочной для решительного разговора с волоокой официанткой.
Пятидесятилетний Константин Андреевич давно выработал возрастной ценз, недавно мощно заработал, хотел отправиться на пенсионный отдых, на Большую Землю.
Но не с женой. А с Капой. Жена давно погрязла в сериалах, внуках и борщах. Присутствие Капитолины волновало, молодило и звало на подвиги в постели.
Какой тут, спрашивается, выбор для возрастного мужика: жена или любовница? Майор с приглаженными усами отправился к Капитолине, расставлять над «Ё» решительные точки — поедешь со мной жить у моря или останешься на севере посуду разносить?
На взгляд Корытко, перед предложенным житьем у моря не устоит никто. Обходя закусочную с тылу, майор уверенно уминал валенками рыхлый снег и продвигался к вожделенному рабочему крыльцу. При выходе из дома Андреевич созвонился с Капитолиной, сказал, что не хочет светиться в рюмочной и обождет любовницу у двери на кухню. Та ответила что выйдет недолго…
Начальник поселковой полиции поднялся на крыльцо. Подергал запертую дверь…
«Задерживается проказница», — подумал добродушно и ворчливо. Стряхнул с усов снежинки, оглянулся…
Через заснеженную равнину пустыря двигались неясные фигуры. Корытко пригляделся… И напрягся: «Тащат кого-то. Трое тащат одного к провалу».
Эх, черт! Корытко резко высморкался, надел рукавицы и скатился по ступеням вниз. Кричать с крыльца на гопников майор не стал, в голове полицейского накрепко засел привычный страх конспиратора прелюбодея — чтобы ни случилось, не светись возле любовницы! По колено завязая в снегу, Константин Андреевич поспешил через поле к провалу.
