— Да, она работала стриптизершей в пекарне бабушки! — выпаливает она.
Что?!
К несчастью, прямо сейчас мой рот набит рисом. Почему я откусила так много? Пережевывание занимает целую вечность!
— Стриптиз в пекарне, да? — говорит Зейн с забавной и очаровательной полуулыбкой. — Это очень круто.
Я просто продолжаю качать головой, находясь в некоем ступоре.
— Я не… не стриптизерша, — наконец, путаюсь я в словах, ужасно смущенная.
Глаза мамы расширяются.
— О, нет! — вздыхает она. — Я только что назвала тебя стриптизершей?!
Точняк, мама.
— Я не стриптизерша, — говорю я Зейну и Биллу. — Это так… почему ты вообще сказала это, мама?
Я действительно не видела сходства между отцом и сыном. Пока они оба не начали кашлять себе в кулаки.
— Извини! Не знаю, почему… все просто ускользает от меня, когда я очень нервничаю. Виолетт очень далека от вертихвостки…
Аааааа!
— Стриптизерши, мам, — говорю я сквозь зубы.
Больше всего мы похожи на дочь и мать, когда наши лица краснеют от унижения.
— Точно, — говорит мама. Ее руки теперь трясутся! — Она не стриптизерша и не вертихвостка. На самом деле, сегодня она сказала мне, что она девственница.
Все не может стать еще хуже. Просто не может.
По какой-то причине, я смотрю на Билла. Он ловит мой взгляд.
— Молодец, Виолетт, — неловко говорит он.
Мама бросает на меня взгляд, полный ужаса.
— Мне кажется, я должна сходить в туалет, — шепчет она.
Я потираю свои стучащие виски.
— Пожалуйста, сходи.
Оба парня встают, когда мама извиняется. Билли нерешительно смотрит на нее с мгновение, а затем, что-то бормоча себе под нос, идет за ней. Я с тоской смотрю за тем, как они уходят. Кто сможет упрекнуть меня, если я прямо сейчас сбегу? Уж точно не женщина, обозвавшая меня стриптизершей и вертихвосткой.
— Так что, Виолетт, — Зейн поворачивает свой стул в мою сторону. — Твой день стал лучше?
— Уверена, что он становится еще хуже, пока мы разговариваем, — говорю я.
Он смеется, демонстрируя белые ровные зубы, и внезапно искра притяжения проходит сквозь меня, учащая мой пульс.
Кто такой вообще этот Мэтт?
Поверить не могу, что сижу здесь, в этом роскошном ресторане, разговариваю с самым красивым парнем, которого я только видела, а еще он — мой будущий сводный брат. Я не знаю, как вести себя рядом с ним.
Мило? Кокетливо? Или лучше просто продолжить строить из себя дуру?
Ага, так, кажется, намного веселее.
В темных глазах Зейна искрится юмор.
— Да ладно, — говорит он. — Ведь все не так уж и плохо?
