Вынужденная передышка в преподавательской деятельности его не огорчила. Он готовил к изданию рукописи «О тенях идей», «Песнь Цирцеи», «Искусство Луллия» и комедию «Подсвечник».
Свои первые лекции в Сорбонне он посвятил учению Фомы Аквинского о боге. Это были пробные лекции, вне конкретного курса. Прошли они успешно. Бруно предложили занять кафедру философии. Он вынужден был отказаться. Профессору полагалось обязательно посещать обедни и другие торжественные богослужения. А ведь он за самовольный выход из ордена и снятие монашеского одеяния был отлучен от церкви.
Бруно честно исполнял церковное предписание, хотя не терпел церковников и к официальным богослужениям относился скептически. Кто помешал бы ему посещать мессы? От католической веры он не отрекался. А ведь цена за эти «недозволенные» мессы была для него очень высока: возможность занять почетную и обеспеченную должность, приобрести авторитет и влияние.
…Славный король Генрих IV — гугенот — вынужден был десять лет спустя в сходных обстоятельствах принять католичество и посетить мессу. Он сделал это без тяжелых раздумий и ущемлений совести. Высказался с улыбкой: «Париж стоит мессы».
Бруно думал и поступал иначе. Не счел возможным идти против своей совести. Да и не придавал он большого значения выгодным должностям, наградам, высоким окладам. Он презирал тех, кто под видом озабоченности, поисками истины в действительности изыскивают для себя материальные блага:
«Самые жалкие из людей — это те, кто из-за куска хлеба занимаются философией». «Истина и справедливость покинули мир с тех пор, как мнения сект и школ сделались средствами к существованию». Для него это были не просто красивые фразы, но искреннее убеждение, которое он подтверждал поступками.
В отличие от политика, Бруно никогда не помышлял о власти над людьми, о подавлении противников. Единственно, к чему он стремился — к дискуссиям, доказательствам своих идей, выяснению правды. И вновь — не на словах, а на деле. Об этом он никогда не писал. Но поступал только в согласии с этими убеждениями.
Он продолжил чтение экстраординарных, необязательных для учащихся лекций. Успех их был велик. Наибольший интерес вызывали его выступления о луллиевом искусстве логично мыслить.
Поражала слушателей манера Бруно излагать материал. Он вдохновлялся, говорил напористо и быстро, цитировал наизусть обширные отрывки чужих сочинений, приводил неожиданные и яркие сравнения, остроумно и точно срезал оппонентов.
