У Джованни Бруно, по-видимому, были непростые отношения с богом. Можно предполагать, что Джованни был знаком с культурой итальянского Возрождения. Его другом был ноланский поэт Тансилло. Во всяком случае, Ноланец, сын Джованни, с почтением ввел образ Тансилло в один из своих диалогов. В другом диалоге упомянуты несколько соседей Бруно и описана патриархальная обстановка, среди которой провел свое детство будущий философ. Эти воспоминания проникнуты иронией, а обыденность ситуаций находится в резком контрасте с необычайным действующим лицом: богом Меркурием.
Нас не должно вводить в заблуждение имя языческого божества древних римлян. Бруно не мог выражаться точнее. Он и так посягнул на религиозную идею предопределения. Ведь известно, что ни один волосок не упадет с головы без ведома всевышнего. Эту догму и осмеял Бруно, вспомнивший Нолу своего детства.
В диалоге «Изгнание торжествующего зверя» Меркурий рассказывает о некоторых — из великого множества — распоряжениях Юпитера, которые надлежит исполнить в точности:
«Он повелел: пусть сегодня в полдень у огородника Франциско созреют две дыни, но сорвать их можно будет только через три дня, когда они будут годны на еду.
Пусть в то же самое время в саду, находящемся у подножия горы Чикала и принадлежащем Джованни Бруно, 30 плодов жужутового дерева соберут вовремя, 17 будут сброшены ветром на землю, 15 изъедены червями.
Пусть жена Альбанцио, Васта, намереваясь подвить себе волосы на висках, перегреет щипцы и спалит 57 волосков, но головы не обожжет. Почуяв запах гари, она на сей раз терпеливо перенесет все, не проклиная меня.
Пусть у этой же Васты в помете ее быка родится 252 улитки, 14 из них затопчет и задавит насмерть Альбанцио; 26 погибнут, опрокинувшись на спину; 22 поселятся в хлеву; 80 совершат путешествие по двору; 42 переселятся в виноградник, расположенный у ворот; 16 потащат свои раковины, куда им заблагорассудится и где им покажется удобнее; остальные разбредутся наудачу.
Когда Лауренца начнет причесываться, пусть у нее выпадет 17 волосков и 13 будут вырваны. Но за три дня снова отрастут десять, а остальные семь уже никогда не вырастут.
Пусть собака Антонио Саволино принесет пять щенят. Из них трое доживут до предела своей жизни. Два будут выброшены. Причем из трех оставшихся в живых один пойдет в мать, другой будет неопределенным, а третий — отчасти в отца, отчасти — в пса, принадлежащего Полидоро…»
Выслушав все это, собеседница Меркурия восклицает: «Как много времени потребовалось тебе, чтобы рассказать о четырех мелочах из бесчисленного множества событий, происходивших одновременно в маленьком поселке, где находится четыре или пять не слишком великолепных домиков».
