«Ноланец же, чтобы достигнуть результатов совершенно противоположных, освободил человеческий дух и познание, которые были заключены в теснейшей тюрьме… при этом крылья у человеческого духа были обрезаны, чтобы не мог он взлететь…» — так пишет Бруно. И он прав. Прежде всего с научной точки зрения. Он раскрывал величие Вселенной, открывал новые миры. Оставаясь жителем небольшой планеты, человек мыслью своей способен выйти в космические дали.
Ему открылась Истина — он верит в нее, он пытается рассказать о прекрасном и величественном мире, в который проник своим мысленным взором. Но его не понимают.
Исходный постулат ноланской философии — свобода поисков и сомнений.
Он допускает возможность других мнений, не менее верных, чем его собственное. Правда, как мир, одна. Однако выглядит она по-разному, в зависимости от точек зрения и методов познания.
Бруно не устает повторять, что нет и не может быть философской системы, имеющей право на полное обладание Истиной:
«Лишь честолюбию и уму самонадеянному, пустому и завистливому свойственно желание убедить других, что имеется один лишь путь исследования и познания природы, и лишь глупец и человек без размышления может убедить в этом себя самого».
Только одного не признает ноланская философия — схоластики, догматизма, незыблемости авторитетов.
Возмущаясь узколобыми толкователями учения Аристотеля, Бруно соглашается с отдельными высказываниями великого философа, охотно и широко цитируя многих других мыслителей античности.
Он утверждает всеми доступными средствами свободу философской мысли.
Он откровенно писал: «Кто хочет правильно рассуждать, должен… уметь освободиться от привычки принимать все на веру, должен считать равно возможными противоречивые мнения». А кто по выгоде или недомыслию привык придерживаться господствующих мнений, равнодушно воспримет слова Ноланца: «Мнение более общее не есть более истинное!»
В трактатах-диалогах 1584 года Бруно утверждает научный метод изучения природы наблюдениями, опытами с последующими логическими рассуждениями и обобщениями. Научные знания, по его мнению, несовместимы с ограничениями свободы мысли.
В этом отношении он не был оригинален. В позднем средневековье о принципах и достоинствах «экспериментального метода» писали канцлер Оксфордского университета и епископ Линкольна Роберт Гроссетест (Большеголовый) и его последователь, а возможно, и ученик Роджер Бэкон. Очень четко Роджер Бэкон разделил три способа познания: вера в авторитет и откровение (религиозный), рассуждение (философский), опыт (научный). Авторитет может вызывать сомнения, если не опирается на рассуждения, а они убедительны в том случае, когда не противоречат опыту. «Опытная наука — владычица умозрительных наук».
