Среди гостей соседа сидела прекрасная полногрудая тетенька. Густо подмалеванная брюнетка лет тридцати с шалыми глазами. Завьялов пил шипучку, ловил на себе заинтересованные взгляды тетеньки…
Четырнадцать лет. Как каждый подросток означенного возраста Завьялов мечтал о взаправдашнем сексе с умелой женщиной. Когда тетя поволокла мальчонку в уголок, подумал — наконец, СВЕРШИТСЯ!
Облом свершился. Тетка присосалась к подростку как пиявка. Огромным, пахнущим сигаретами и водкой ртом…
Подростка вырвало. Позорно — тут же! Едва успел через окошко свеситься.
Завьялова рвало — безудержно! как только перед мысленным взором появлялись большие и желтые прокуренные зубы тетеньки, накатывал очередной позыв!
В тот день, под гнусным впечатлением, Борис Завьялов дал себе зарок — курить не будет.
И девушек Завянь выбирал соответственных — некурящих, ч и с т е н ь к и х: с ухоженными шкурками.
Звероватая амазонка была лишь исключением, подтвердившим данную закономерность.
…Завьялов в три затяжки уничтожил папиросу. Крайне удивился: нос, вроде бы, — вонь ощущает, а тело радуется! Склонился над ушлепками, взялся прокуренными пальцами за сережку-колечко в ухе "желтого" недоумка, немного мочку оттянул, сказал:
— У нас с вами разные "белочки", короеды. Ваша с сережками в ушах и "Чупа-Чупсом". Моя — в тельняшке.
Распрямился, погляделся в зеркало над умывальником. Напротив отразился довольный жизнью молодцеватый дед в костюме и рубашке от лондонского дома.
Исчезнувшая в кармане пачка приснопамятного "Беломора" с английским шиком сочеталась плохо. Но пусть кто слово скажет!
Уходя от умывальников, Завянь подумал, что как-то странно он утырков уработал… Использовал нетипичные, но крайне действенные удары.
Причем… Если бы т е л о захотело уработать наглухо придурков… То уработало бы без всякого сомнения. Кадык и гортань желтого оболтуса превратились бы в костяной винегрет. Мысок ботинка, ударь хоть чуть сильнее — выбил бы на хрен коленный сустав!
Но т е л о било с осознанием и адекватностью наказания. Не покалечило, — слегка отшлепало.
Занятно. Дед служил в доисторическом десанте? Рефлексы тренированного тела возобладали над рассудком Бори?
Припомнив, как корежило тело в ванной, Завьялов мысленно его поблагодарил. Озверевшее от никотинового голода, оно вполне могло накостылять ребятишкам по самое небалуйся. По самую палату интенсивной реанимации.
— Борис Михайлович! — к Завянь сбегало по лестнице собственное встревоженное тело. — Куда вы запропастились?! На меня там куча народу навалилась, вас — нет!
