- Какие продукты? - он подозрительно посмотрел на меня, а затем на машину. - Откуда?
- Харчи по специальной разнарядке из райкома комсомола! Куда сгружать?
- А почему так поздно? - спросил сторож.
- На фронте руку потерял? - вопросом на вопрос ответил я.
- На фронте, - он скорбно покачал головой. - Руки нет давно, а болит она временами и чешется, как будто на месте[4]. Спать не могу, мучаюсь!
- Ну, так куда сгружать?
- Давай прямо сюда, в дверь заноси. У меня от главного входа и ключей нет. А я пока Аксинью, воспитателя нашего позову. Она у нас вечная дежурная.
- Это почему так? - заинтересовался я.
- Эвакуированная она, - объяснил сторож. - У нее вся семья в Ленинграде, в блокаду от голода погибла. Не захотела возвращаться туда, тягостно, говорит. Вот и живет вместе с сиротами, потому как сама сиротинушка...
Я перегнал машину поближе к выходу и принялся сгружать ящики, которых оказалось не так уж много. Поэтому я быстро управился с разгрузкой. Я снова перегнал машину, и поставил так, что бы она не сильно бросалась в глаза.
Воспитателем оказалась женщина лет пятидесяти. Она, посмотрев на ящики и упаковки, попросила накладную на подпись.
- А нет у меня никакой накладной! - ответил я, закуривая папироску. - Мой это паек. Собственный. Неподотчетно это.
- Как же я все это без накладной и документов принимать буду? - она посмотрела на сторожа, словно спрашивая совета. Но однорукий инвалид вдруг важно кивнул головой и ответил:
- Ты, Аксинья, не шуми, Человек детям добро сделать хочет и подпись твою за это не требует. Дают - бери! Не сомневайся. Только заведующей может это не понравиться. Не нужно никому знать об этом.
Аксинья видимо не поняла тонких намеков сторожа, который, скорее всего, уже смекнул, какой груз я привез. И я решил вмешаться:
- Аксинья, эти продукты нужно сейчас раздать детям. Сколько их у вас?
- Десятков шесть будет, - ответила она.
- Вот и ладушки! - сказал я. - Банки с мясом разогреем на огне, консервированные фрукты, шоколад и галеты так раздадим. Они, что не съедят, то попрячут от чужих глаз.
- Так спать улеглись они уже! - попробовала возражать Аксинья.
- Когда эти дети последний раз ели досыта? - жестко спросил я. - Порции, небось, нормированные, да? Лишнего ни-ни! А завтра ваша заведующая не разрешит поставить на детский стол то, что я привез, а оставит до выяснения. И ничего вашим детям не достанется, потому, что я буду уже далеко!
