Еще раз был поставлен вопрос о воровском законе от 5 марта 1948 года, который определил основные положения системы отношений воров и фраеров. Его правильность и необходимость признали полностью.
Из него следовало, что каждый торбохват[7] вносит в воровскую кассу четвертую часть от своего заработка и отдает ворам половину от полученных посылок и денежных переводов. Все шерстяные вещи в лагере принадлежат ворам, лучшие продукты идут на стол к ворам. Все фраера обязаны слушаться воров и исполнять их требования. Если воры в лагере не могут справиться с фраерами - для них будут приготовлены бетонные боты[8].
Ничего больше в сознании воров красной масти не изменилось.
Можно многое сказать в защиту черной масти, которые готовы были идти на костер за идею, но не изменить своим идеалам. Но можно справедливо возразить, что красная масть сумела лучше приспособиться в новой жизни, поняв, что по-старому больше не будет.
Так все воры окончательно разделились на два враждующих лагеря: отошедших и черную масть. Но на этом дело не кончилось. Началось лавинообразное дальнейшее движение раскола.
Среди правильных воров выделилось лишь одно незначительное течение, которое отдельной мастью назвать вообще нельзя - это "бабочки". Те из честняг, кто особенно ненавидел сук и ссученных, делали себе набойку на лице или шее в виде рисунка бабочки.
Летом 1948 года появилось новое воровское движение. Новая масть называла себя махновцами. Их еще называли анархистами. Во главе нового течения встали трюмленые воры. Они объявили еще один, третий воровской закон.
Главари махновцев и примкнувшие к ним развенчанные воры в законе, прошедшие трюмиловки и действующую армию, поспешили отойти от общей массы беспредельщиков, которая стала быстро увеличиваться. Напрасно махновцы пытались доказать честнягам, что они приняли предложение администрации лишь на словах. Им не верили. Напрасно бывшие законники клялись, что хотя они и воевали, но остались в душе ворами. Их не признавали, отворачивались от них. Махновцы, воры обозленные таким отношением к себе, создали свою собственную доктрину, по которой новый закон воровского беспредела нес в себе принцип анархии Нестора Махно: "Бей красных, пока не побелеют, бей белых пока не покраснеют"! Вполне логично. Бей полноту и бей ссученых! Махновцев, бывших законников, ссученых, которые не только от честняков, но и от сук отошли, было крайне мало. Им обязательно нужна была поддержка. И они нашли ее. В число их сторонников вошли не блатные, а многие приблатненные амбалы, которым в силу природных качеств, вход в ряды идейных воров в законе был навсегда заказан.
