Капитан Окунев остался невозмутим:
- Значит, будем считать, что паспорта у тебя нет.
- Как нет? - я даже слегка привстал и, показывая на стол капитана, бросил: - А разве вы не мой паспорт в руках держите?
- С немцами воевал? - вдруг спросил капитан.
- С какими немцами? - не понял я.
- С фашистами! - разозлился Окунев, удивляясь моему тупоумию. - На фронте был?
- Нет, не воевал! - я тоже смотрел на Окунева, поражаясь какие идиотские вопросы он мне задает. - Война с немцами давно кончилась.
- И как давно? - капитан замер, ожидая моего ответа.
Я посмотрел в сторону, быстро подсчитал в уме даты и выдал:
- Шестьдесят шесть лет назад.
- Ну и где ты был все это время? Откуда ты вообще взялся?
- Наверное, случился сдвиг времени. Не знаю, - ответил я. - Поверьте мне. Я, вероятно, попал в прошлое. Только не знаю, как это объяснить.
Капитан смотрел на меня в упор и... улыбался.
- Говоришь, что сейчас 2011 год? Так? - спросил он.
- Да, именно так... - мне уже становилось не по себе.
Капитан взглянул в мой паспорт, произвел вычисления карандашом и откинулся на спинку стула. Он долго и внимательно изучал меня. Наконец спросил:
- Ты уверен в том, что все, что ты мне говоришь - правда?
- Конечно, уверен, - произнес я, хотя понимал, что уже случилась какая-то непоправимая беда.
- Понимаю, - ответил задумчиво капитан.
Он взял перо и, макая его в чернильницу, начал составлять какую-то бумагу. На меня он больше не обращал никакого внимания. Закончив писанину, он вышел из за стола и, подойдя к входной двери, приоткрыл ее.
- Лысенко!
В кабинет не замедлил войти мой "казак", ожидавший в коридоре.
- Старшина, - распорядился Окунев. - Возьмешь со свободной смены еще одного бойца, и доставите этого таинственного незнакомца в городской сумасшедший дом. Сдашь его там доктору Коровину под его ответственность, и пусть наша медицина сама с ним разбирается. А то он тут такие басни рассказывает, что еще немного его послушаю и сам с ума сойду. Выводи задержанного!
- Может он все же вражеский агент? - не сдавался старшина Лысенко, видимо надеясь на благодарность и премиальные.
Окунев отрицательно покачал головой.
- Этот человек - явно не сбежавший лагерник. Совсем не похож. Упитанный и непуганый. И шпионом его назвать трудно. Какой вражеский агент осмелится появиться в нашей стране с фальшивыми документами и фальшивыми деньгами и явно считать их настоящими? - возразил капитан. - Так может поступать только явный кретин или контуженый! Ему самое место в психушке. Пусть его там осмотрит наш доктор. А вот потом мы решим, как с ним быть дальше.
