[3] Приказ Главного управления по делам литературы и издательств номер 620 от 15 июня 1949 года.
ГЛАВА 13. ПРОЩАЙ ВОЛЯ.
11 июня 1949 года. 07 часов 14 минут по местному времени.
Юго-восточная окраина города Читы.
***
Я очнулся от головной боли. Хотел открыть глаза, но передумал и остался лежать, прислушиваясь к окружающим звукам. Звук часов-ходиков, доносившийся до меня, подсказал, что я нахожусь в квартире, а не в камере.
Я осторожно наполовину открыл глаза и увидел перед собой лицо Клавдии.
- Очнулся! - выдохнула она. - Наконец-то!
- Где я? - прошелестел я едва слышно.
- Дома! Дома у меня! - ответила она.
- Воды! - хрипло произнес я.
Клавдия метнулась за черпаком. Быстро вернулась, помогла мне сесть на постели. Я слабыми, непослушными руками принял ковшик и напился воды. Осмотрел рассеяно комнату. Двоения в глазах у меня не замечалось. Значит, сильного сотрясения нет. Уже хорошо.
- Давно я лежу так? - спросил я.
- Вторые сутки пошли.
Я снова опустил голову на подушку. Собрался с мыслями и вдруг испугался:
- Как я попал сюда?
- Тебе нельзя говорить, - напомнила Клавдия, присев рядом.
- Зато тебе можно, - парировал я.
- Но ты очень слаб. Я тебе бульона мясного приготовила.
Она смотрела на меня совсем как моя мать в детстве, когда я был болен. Я попросил у нее что-нибудь от головной боли.
Она принесла, и я принял порошки, которые она мне дала, выпил через борт[1] наваристый суп и поддерживаемый Клавдией, добрел до уборной, справил нужду, вернулся в дом и снова уснул.
Проснулся я ужу вечером. В доме было тихо. Я лежал и рассматривал комнату. У Клавдии был старый дом. Бревенчатый. Со скрипучими половицами. В углу, напротив входной двери в комнату висели иконы. Кто был из святых изображен на них, назвать вам не смогу, так как в этом деле я совсем не разбираюсь. Где-то под потолком звенел комар. Но в этом доме было спокойно, уютно по-домашнему.
Я позвал Клавдию, и она сразу появилась на пороге комнаты.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- Уже лучше, - ответил я. Действительно, сон меня подкрепил, взбодрил, голова почти прошла, и я мог самостоятельно передвигаться по дому.
Клавдия накормила меня омлетом, а после ужина, когда я напился настоящего грузинского чая, выкурил пару папирос, Клавдия рассказала мне, что произошло, после того, как я потерял сознание.
Этого офицера Внутренних Войск я застрелил, убил на месте. Пуля попала ему прямо в сердце. Но он тоже успел выстрелить, Но промахнулся и выпущенная им пуля, срикошетила от стены, странным образом ударила меня в голову. Меня контузило. Удар пули, скорее всего, вызвал болевой шок, от которого я отключился, но смертельной опасностью мне это не угрожало.
