Испанец давно уже занимается подобными вещами. С молодых лет, с тех пор, когда генерал с людьми из охраны подняли мятеж. Испанец тогда впервые отличился, смелый он, да и мошенник порядочный. «Ни в чем не могу отказать генералу», — так он говорит.
Я всего лишь несколько раз видел генерала. Маленький, бледный, худой. Нервный, наверное, беспокойный. Глаза большие, взгляд пристальный. Трудно поверить, что он — герой, прославленный множеством опасных приключений. Настороженный, подозрительный. Выражение лица — как у игрока в шахматы. Человек, у которого на совести столько смертей, невольно внушает недоверие и даже страх. Видно, что убить ему ничего не стоит.
Иногда он молчит часами, и неизвестно, о чем думает. Иногда же начинает вдруг говорить долго, подробно, приятным голосом и выражается изысканно. Не «женщина», к примеру, а «дама», не «мужчина», а «кавалер», не «вечеринка», а «ассамблея». Или начнет рассуждать о том, как выращивать молочный скот. О «полном стойловом содержании», о «сезонном стойловом содержании». И не знаешь, как связать такие речи со всем тем, что известно о его жизни. Я говорил о генерале с Доктором. Сказал, что не доверяю генералу. «Так ли необходимо связываться с человеком, пользующимся дурной славой?» Но Доктор каждый раз отвечает одно и то же. Чтобы действовать, нужны люди действия, хлеб пекут пекари, мессу служат священники. Революции нужны люди действия для свершения некоторых необходимых акций.
Это верно, что придется действовать жестко и в опасных условиях, и все равно генерал мне не нравится. «Он ничего не может совершить самостоятельно», — уверяет меня Доктор. Доктор считает, что генерал нуждается в ученых людях, он один не в состоянии осуществить руководство движением. «Потом мы дадим ему какой-нибудь пост. И все тут». После переворота мы переменим все. Испанцу ничего об этом не известно, генералу — тоже. Сам Доктор испугался бы, если б узнал, какой путь мы собираемся избрать. Мы покараем всех виновных. Заставим возвратить награбленное. Мы учиним страшные расправы. Свершим праведный суд.
Доктор — толстый, румяный, щекастый, с небольшой лысинкой. На ходу покачивается. Голос у Доктора тонкий, визгливый, а говорит он без передышки. Начнет разъяснять какой-нибудь свой план — конца не видно. «Мы соберем всех покинутых детей, друг мой, мы воспитаем их, сделаем полезными людьми».
В этом он прав. Много у нас в городе беспризорных детей. Грязные, оборванные, недоростки. Бродят босые, сквернословят. Воруют, курят. Просят милостыню. По лицам видно, что им уже знакомы пороки. Как-то раз Испанец хотел дать одному такому мальчишке глоток рома. Просто чтоб позабавиться. Пришлось мне вмешаться. «Разве можно такое делать, Испанец? Нехорошо ребенку водку давать». Испанцу это не понравилось. Сказал сердито: «Очень уж ты нежный».
