– Нет, ну каков дурак! Прийти к любимой женщине в таком непотребном виде!
Петр немедля повинился перед женой и отправился в баню, продолжая вслух терзаться своим неджентльменским поведением.
У Екатерины же тряслись руки. Она давно замечала за царем всплески внезапной жестокости, но предпочитала списывать их на тяжесть ноши, которую нес Петр, правящий огромнейшим государством. Сейчас же он постепенно начинал напоминать одержимого, который однажды попробовал крови и теперь снова жаждет ощутить ее вкус.
Женщина выбежала из комнаты. Ей было невыносимо находиться в душном замкнутом пространстве, которое, казалось, только что посетила сама смерть. В кулуарах дворца ее уже ждал Виллим, с помощью которого императрица надеялась прогнать неприятный холодок, то и дело пробегающий по ее спине.
– Любовь моя, отчего же вы так смурны? – Виллим поймал ее и закружил в менуэте, увлекая за собой к нише, которая надежно скрыла их от посторонних глаз тяжелой бархатной портьерой. Екатерина снова почувствовала себя молодой бесшабашной девчонкой, а на душе ее немного посветлело.
– Ты уже слышал о казни? – царица придержала быстрые руки любовника и пытливо заглянула в его раскрасневшееся лицо. – Что там было? Царь вернулся весь в крови…
Монс пьяно хихикнул и сделал очередной глоток из полупустой бутылки сладкого вина. Екатерина напряженно следила за выражением его лица, по которому, как ей показалось, пробежала мимолетная тень страха. Сглотнув вино, Виллим пожал плечами и вызывающе улыбнулся:
– А что было? Государь самолично изволили казнить вашу фрейлину, отрубив ей голову и на прощание поцеловав ее в мертвые губы, – зловеще протянул фаворит и рассмеялся, заметив ужас в глазах императрицы.
– Ах, умоляю, не стоит быть такой впечатлительной, – Вилли сделал обиженное лицо и отвернулся к окну. – Вот если бы там меня казнили, я уверен, вы бы даже не расстроились… – трагично прошептал он и сделал еще один глоток вина.
– Что ты, глупый?! – воскликнула Екатерина и взволнованно прижала фаворита к бурно вздымающейся груди. – Уж твоей смерти я не допущу… довольно с меня этих кошмаров!
Императрица и Виллим слились в поцелуе, не замечая, что край портьеры слегка колыхнулся, словно приоткрытый незримой рукой, а затем снова вернулся на свое место.
После казни Марии Гамильтон спокойствие царской семьи, казалось, обрело идиллическую стабильность. Петр продолжал погуливать на стороне, Екатерина тайно наслаждалась запретной страстью к молодому любовнику и даже помолодела, посвежев душой и кожей.
