Рассказы охотника | страница 38

Крадучись я подобрался к той ели и полез вверх по стволу. Острые иглы царапали лицо и руки, но я карабкался все выше и выше.

«Вот уже близка вершина, а на дереве ничего и нет, — с сожалением подумал я. — Всё это только выдумки».

Я начал спускаться и вдруг прямо перед собой увидел то самое, чего уже не надеялся найти: среди обледенелых, покрытых снегом веток едва виднелось небольшое гнездо, а в нем, будто весной, озабоченно распушившись, сидела зеленоватая птичка — самочка клеста.

Неловким движением я качнул ветку. Испуганная птица вспорхнула. Я наклонился и чуть не вскрикнул от изумления: в гнезде копошились только что вылупившиеся, совсем голые птенцы.

Над самым гнездом свешивались заснеженные ветви. В лесу от мороза трещали деревья, а здесь меж сучьев старой ели будто наступила весна: заботливая мать выводила птенцов.

Я поскорее слез с дерева, чтобы не тревожить эту удивительную семью. Легко спрыгнул в снег, огляделся, и зимний лес уже не казался мне, как прежде, угрюмым и безжизненным.

Стоя под деревом, я тер закоченевшие в шерстяных варежках руки, посмеивался над собой и с восторгом думал о голых малышах в гнезде, которым не страшна зимняя стужа.

Ехали мы с приятелем с охоты. Слез я с тележки и пошел рядом — ноги размять. А проезжали мы через лес. Вся дорога была завалена желтыми листьями; они лежали толстым пушистым слоем, шуршали и рассылались под ногами, как волны под корабельным носом. Так я и шел, глядя под ноги и гоня перед собою большую пушистую волну листьев. Вдруг вижу — на дороге меж листьев что-то сереет. Нагнулся, смотрю — зайчонок, да такой маленький! Пригнулся и сидит смирнехонько. Я так и ахнул: только что здесь товарищ мой проехал, как же он зайчонка не раздавил?

— Ну, — говорю, — видно, такой ты, зайка, счастливый!

Взял я его на руку, а он съежился на ладони, сидит, дрожит, а бежать и не собирается. Возьму-ка, думаю, его к себе домой — может, он у меня и выживет. А то все равно погибнет — уж очень поздно родился, ведь скоро и зима настанет; замерзнет, бедняга, или попадет лисе на завтрак.

Настелил я в охотничью сумку сухих листьев, посадил туда зайчонка и привез домой. Дома моя мать налила в блюдечко молока и предложила зайке. Только он пить не стал — мал еще, не умеет. Тогда мы взяли пузырек, вылили туда молоко, надели на пузырек соску и дали зайчонку… Он понюхал соску, поводил усами. Мать выдавила из соски цаплю молока, помазала зайчонку по носу. Он облизнулся, приоткрыл рот, а мы ему туда кончик соски и всунули. Зайчонок зачмокал, засосал да так весь пузырек и выпил.