– Заканчивайте, – напомнил врач.
– Успокойся, Аврора, – Иван Иванович погладил ладошку дочери, спросил: – А что же Кита… дядя Сережа? Он же должен быть при тебе неотлучно.
– Отпросился он куда-то. Я уже и не помню, – голос дочери стал слабеть.
Иван Иванович вопросительно посмотрел на доктора.
– Уснула она. Не беспокойтесь, – ответил доктор на немой вопрос хозяина.
Иван Иванович встал, хмурым взглядом окинул врачей. Сказал вполголоса, но от этого слова прозвучали еще страшней.
– Отвечаете головой. Если с ней что – умрете. Если выздоровеет – можете до конца дней не думать о хлебе насущном. Помните об этом!
В соседней комнате двое допрашиваемых готовы были тут же проститься с жизнью.
– Стойте вы! Я вам что сказал? Выведать все, что они знают, а не убивать. Дуболомы. Поднимите этого, – указал на бомжа.
Седого рывком поставили на ноги. Но стоять он не мог и повис, словно плеть.
– Ну, черти, – выругался Король. – Приведите его в чувство.
Один из подручных сбегал в ванну, принес аптечку, ковш с водой. После недолгих манипуляций Седой открыл глаза.
– Расскажи-ка мне еще раз, что здесь произошло. И упаси тебя бог сбиться.
Седой закашлялся, наклонился, выплюнул из разбитого рта сгусток крови.
– Все равно ведь убьете. – Страх из голоса пропал, осталась одна безнадежность.
– Это зависит от того, что ты нам будешь плести. Давай, не тяни время.
Король не решил еще про себя, как поступить. Дочери он поверил сразу и бесповоротно. Потому что знал: это было вполне в ее характере – выкинуть что-либо подобное. А если так, то тогда выходило, что этот бомж спас жизнь Авроре. Чудны дела твои, Господи! Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что даже самый искусный выдумщик и фантаст не сможет предугадать.
Седой в точности повторил рассказанную ранее историю. С мелкими нюансами, но смысл был точен.
– Он ничего не говорил? – Король кивнул на лежащего.
– Нет, – Седой покачал головой, наморщил лоб, вспоминая. – Хотя постойте. Он упоминал какого-то то ли китайца, то ли японца.
– Точнее! – Король наклонился в кресле, сузил глаза.
– Да не помню я. Сами посудите. Душил он меня. Когда мне было запоминать-то?
– Напряги свои бараньи мозги! – И добавил: – Если жить хочешь!
Седой понимал, что от того, что он ответит, зависит его жизнь. – Дескать, подставил тот его. Дома, мол, не должно быть никого. Да, точно! – Седой обрадовался и даже хрипеть перестал. – Вспомнил! Точно он говорил, что Китаец его подставил и обманул.
