— К сожалению, я пока этого счастья не испытала, — тихо пробормотала Кэтрин.
Джейсон встал, подошел к раковине и вылил содержимое своей чашки в раковину, затем открыл кран и ополоснул чашку.
— Прости, — наконец произнес он, повернувшись, — я не могу сделать то, о чем ты просишь. Я убежден, что ответственность за воспитание ребенка должна лежать на обоих родителях. У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю на Мору. Она растет без матери. Нет, Кэтрин, я не могу. Извини.
Джейсон поставил чашку на блестящую поверхность кухонного стола и, не сказав больше ни слова, ушел.
Некоторое время после его ухода Кэтрин продолжала сидеть в оцепенении, уставившись невидящими глазами в свою чашку. Наконец она поднялась, заперла дверь и отправилась спать, но уснула лишь тогда, когда небо окрасилось предрассветными лучами. Она проснулась несколько часов спустя, судорожно вспоминая, какой сегодня день. Воскресенье! Моника будет ее ждать в церкви. Кэтрин живо вскочила с постели.
После церковной службы она долго сидела в машине, решая, что ей делать. Отказ Джейсона не был для нее неожиданностью. Но его слова об ответственности обоих родителей за воспитание ребенка глубоко запали ей в душу. Если она пойдет на искусственное оплодотворение, то, конечно же, будет воспитывать ребенка одна. Она справится, в этом Кэтрин не сомневалась, но каково будет ребенку? Если он или она, когда вырастет, спросит о своем отце? Как Кэтрин объяснит все малышу?
Чем больше она задавала себе подобных вопросов, тем более абсурдной казалась ей идея искусственного оплодотворения.
— Ладно! — сказала она себе и включила зажигание. — Видно, не судьба. В общем-то, у меня есть все: собственное дело, дом, родственники, даже детская. Нет только семьи. Но что поделаешь? Раскисать ни к чему. Надо заняться делом. На какой улице я это видела? На Джефферсон-стрит? Или на Биттерсвит? — пробормотала она, выезжая со стоянки и вливаясь в уже достаточно бурный поток автомашин.
Вскоре она нашла то, что искала: цветочный магазин.
— Я хочу купить у вас тюльпаны, — заявила она продавцу. — Мечтаю, чтобы весной лужайка перед домом вся была в цветах, вот только не представляю, сколько луковиц мне понадобится.
— Ну, по меньшей мере десять-двенадцать дюжин, если вы хотите, чтобы это было эффектно, — проговорил продавец.
— Так много? — удивилась Кэтрин.
Продавец предложил ей самой выбрать луковицы, а потом долго упаковывал их и надписывал названия сортов на пакетиках.
