Язык фольклора | страница 56



Ничего во сне не видала,
Только видела-сповидала:
Со восточную со сторонку
Подымалася туча грозна, Кир., VIII, 322.
Синів своїх кляла-проклинала, М., 350.
Правду святе письмо свідчить-висвідчає, М., 354.
Землю Турецьку кляли-проклинали, Ант. и Драг., 1, 91.
Слухає-прислухaється,
Чи не радиться хто на славне запорожже гуляти?
Аж тiлки рaдяться-поражaються
Три дуки сребраники на каба¦ ийти,  М., 378 [440].

Кличе добре покликає, М., 389. Гуляє козак Голота погуляє, Зап. о Ю. Р., 1, 15. Слухає-прослухає, чи не судить ёго де козак альбо мужик, ib. 52, Ходить козакъ похожае, Курить люльку, курить-роскуряе; вовки … квилять-проквиляють, Зап. о Ю. Р., 1, 186; у кобзу грае-вигравае, ib.

/И где-ж ты мое дитятко был-побывал, Кохановская, Русск. Бояр, п., 87./

Я вечор в торгу был-побывал, ib. 90.
Как по сеням … ходила похаживала молодая боярыня,
Будила побуживала сваво друга милова,

Шейн, рус. нар. пес, 460.

Знаць и познаць по вясельлейку
Дзевочку сироточку, Мин. г., Мин. V.,

Шейн, Матер., П, 194.

И где ты, дзевонька едзиш пояжзжаешь? ib. 241.
Гукала яна да перевозчикоу:
«Уж вы гой погой перевощики!»
А нихто да ей не откликнецца. Смол, г.,

Пореч. у., ib. 421.

Соловьюшка, соловей… Куда летал-отлетал… Андреян сударь не женат… Он и ездил, отъезжал, От села до села, Шейн, Рус. нар. пес, 414. Вышла выходила Авдотьюшка душа… Становилась на новое на крыльцо, ib. [415].

Повторение (собственно удвоение, утроение, в отличие от анафоры и пр.) слова, как средство синекдо-хического представления продолжительности действия, интенсивности качества, множества вещей… [441].

А.Н. Веселовский

Историческая поэтика. Л.: Художественная литература, 1940

О методе и задачах истории литературы как науки

Нового языка мы не создаём, мы получаем его от рождения совсем готовым, не подлежащим отмене; фактические изменения, приводимые историей, не скрадывают первоначальной формы слова или скрадывают постепенно, незаметно для двух следующих друг за другом поколений. Новые комбинации совершаются внутри положенных границ, из обветрившегося материала: я укажу в пример на образование романского глагола. Но каждая культурная эпоха обогащает внутреннее содержание слова новыми успехами знания, новыми понятиями человечности. Стоит проследить историю любого отвлеченного слова, чтоб убедиться в этом: от слова дух, в его конкретном смысле, до его современного употребления так же далеко, как от индейского Прамата до Прометея Эсхила.

Это внутреннее обогащение содержания, этот прогресс общественной мысли в границах слова или устойчивой поэтической формулы должен привлечь внимание психолога, философа, эстетика: он относится к истории мысли. Но рядом с этим фактом сравнительное изучение открыло другой, не менее знаменательный факт: это ряд неизменных формул, далеко простирающихся в области истории, от современной поэзии к древней, к эпосу и мифу. Это материал столь же устойчивый, как [51] и материал слова, и анализ его принесёт не менее прочные результаты [52],