– Скинет Хана? – удивился я. – Не чересчур ли? Это что ж за место и что в нем такое спрятано, чтоб в результате можно было захватить власть на Рынке?
– Это ты у Метиса спроси, он так решил, а я не при делах!
– Ладно, – задумчиво сказал я, убирая нож от его лица. – Давай повторим, чтобы все было понятно. До Пандемии Кузьма перевозил уголовников. Привез очередную группу куда-то… точно неизвестно, но в том месте был Михаил. Кем он там был, чем занимался – ты не знаешь. Хотя место интересное и необычное. Кузьма там Михаила видел и запомнил. Пока все ясно, но дальше странность. Зачем вам Михаил сейчас, если Кузьма там был? Почему он сам не отведет Метиса?
– А может, туда доступ какой-то особый и теперь только напарник твой знает, как попасть? Или, может, Кузьма вообще не в курсе, где это место. Ну, сидел в этом… в автозаке, маршрут не запомнил. Я не знаю!
– А мне кажется, знаешь, но темнишь.
Я поднял с пола обрез Борзого и нацелил на его правую ступню. Он взвыл:
– Перестань, охотник! Я все рассказал!
– С этого расстояния дробь разворотит ступню. Только клочья останутся с дробленой костью, такое не лечится.
– Прекрати!!!
– Рассказывай остальное.
– Ну не при делах я! Не в курсе!
– Отвечай, вы Мишу пытали?
Он замолчал.
– Пытали? – Ствол уперся в ступню.
– Мы… нет…
– Правду говори! – Мой палец напрягся на спусковом крючке, и Борзой заметил это, задергался.
– Пытали, но он ничего не сказал! Метис тогда решил к Бадяжнику обратиться! Мужик такой есть на Рынке!
– Это тот, что наркоту варит из всяких трав, которые на краю Леса растут? При чем тут Бадяжник?
– Он вроде умеет такую штуку делать, называется, как ее… сыворотка правдивости или как….
– Скополамин, что ли? Я про него читал в одной книге.
– Ну, типа оно самое. Не прямо его, но похожее что-то. Короче, такую сыворотку умеет бадяжить, ее терпиле вколешь – и он тебе все расскажет, как послушный. Хотя оно опасно вроде, если доза слишком большая, можно дуба врезать. Метис решил напарнику твоему эту штуку вколоть.
– Когда?
– Сегодня, а когда ж? Уже, наверное, и вколол, не знаю. Бадяжник в обед обещал сыворотку отдать, а щас уже к вечеру дело. За ней Гига должен был пойти. Клянусь, охотник, Лесом клянусь, мамой клянусь – ничего больше не знаю!
В глазах его был панический ужас. Я опустил обрез.
– Теперь заткнись и замри.
Он так и сделал. Я накинул на плечо ремень ТОЗа, перерезал веревки – сначала на его ногах, потом на руках – и приказал:
– Сесть. Теперь встать. Лицом к воротам. Выходи.
