Он что-то одобрительно буркнул.
— С какими первыми словами я обратился к вам?
— «Предполагаю, что вы служили в Афганистане». Ради Бога, Холмс! — воззвал я к нему.
— Хорошо, вы можете войти, — наконец смягчился он. Убрав ногу от дверей, он приоткрыл их и с силой втянул меня внутрь. Едва я переступил порог, как он сразу же закрыл ее, задвинув несколько запоров и задвижек, ни одну из которой я не видел прежде. Пораженный, я наблюдал за его действиями. Он приложил ухо к дверной панели, прислушиваясь уж Бог знает к чему. Наконец, выпрямившись, он повернулся ко мне, протягивая руку.
— Простите, что позволил себе усомниться в вас, Ватсон, — сказал он со столь знакомой улыбкой, — но я должен был быть полностью уверен. Они не остановятся ни перед чем.
— Банда профессора?
— Совершенно верно.
Введя меня в комнату, он предложил чаю, который только что вскипятил для себя, используя для этой цели бунзеновскую горелку, стоящую на столе среди колб и мензурок. Взяв чашку, я сел, продолжая наблюдать за Холмсом и его окружением. Помещение было точно таким же, как и в прежние времена, — и столь же неприбранное. Но окна были плотно закрыты, а ставни на них решительно отличались от тех, что остались у меня в памяти. Они были новыми, специальной конструкции и, насколько я мог судить, сварены из толстых листов железа. Они и еще обилие запоров на дверях были единственными приметами происшедших изменений.
— Располагайтесь, старина.
Рука Холмса, держащая чашку с чаем, лежала на подлокотнике кресла у камина. На нем был знакомый халат (мышиного цвета), и рукав его сполз до локтя, когда он приподнял руку.
Она вся была в следах от уколов.
Я не хочу входить в подробности нашего тяжелого разговора, он остался у меня в памяти и может бросить тень на личность великого человека, когда я думаю, какое воздействие это ужасное снадобье оказало на его способности.
Через час я покинул Бейкер-стрит — меня выпустили во внешний мир с теми же предосторожностями, с которыми я был допущен к Холмсу, — взял другой кеб и вернулся к себе.
Здесь, все еще не в силах прийти в себя от общения с Холмсом в таком состоянии, я столкнулся с неприятным сюрпризом. Встретившая горничная сообщила, что меня дожидается какой-то джентльмен.
— Разве вы не сообщили ему, что сегодня утром меня заменяет доктор Куллингуорт?
— Конечно, сообщила, сэр,— смущаясь, сказала она, — но этот джентльмен настаивает на личной встрече с вами. Я не хотела выставлять его за дверь, так что он ждет вас в приемной.
