Продолжая размышлять, он вдруг открыл для себя неожиданное. Поначалу ему казалось опрометчивым посещение депутата Ивао. Но это, несомненно, было не так. Если депутат действительно принадлежит к тому лагерю, он предупредит своих об опасности. И в результате они как-нибудь проявят себя. Так, видимо, должно произойти. И эта встреча с депутатом неожиданно может способствовать их обнаружению. Славно. Вот так опрометчивость оборачивается иногда успехом. Сердце у Тацуо учащённо забилось.
Он встал и пошёл к телефону. «Может быть, — подумал он, — Тамура уже удалось почувствовать их беспокойство».
Тамура сразу подошёл к телефону.
— Ты вовремя позвонил. Я как раз думал, как с тобой связаться. — Тамура говорил тихо, но голос был взволнованный.
— А что? Что-то случилось? — всполошился Тацуо.
— Нет, случиться не случилось, но я кое-что понял.
— Что именно? Если по телефону сказать нельзя, я сейчас приеду к тебе.
— Нет, можно и по телефону. Да, лучше по телефону. Мы уже кончаем работу.
— Ну, говори.
— Я всё об этих пресловутых мошенниках. Я понял, где они встречаются для заключения сделок.
— И где же?
— В зале ожидания на станции Токио. Я имею в виду, что они в основном используют зал ожидания для пассажиров первого и второго класса. Там они, видимо, и обделывают свои делишки. Информация точная. Вот и всё. Алло, алло! Ты понял? Алло, алло!
Зал ожидания для пассажиров первого и второго класса на станции Токио!
Тацуо бы настолько ошарашен, что забыл повесить трубку.
Именно туда пришёл Сэкино в первый вечер всей этой истории. Но мало того. Тацуо вспомнил, как адвокат Сэнума всячески пытался на заседании дирекции фирмы удержать происшествие в секрете (об этом Тацуо узнал из предсмертного письма Сэкино). Вспомнил Тацуо и о том, как сам подвергся хулиганскому нападению сразу после того, как вышел из «Красной луны», где сидел за выпивкой парень в берете.
Разве эти двое — адвокат и «Берет» — не обсуждали что-то совсем недавно всё в том же зале ожидания?
Значит, всё-таки слова адвоката были предупреждением.
Тацуо казалось, что он окружён врагами.
Но больше всего он сожалел о том, что, по неведению, отказался от предложения «Берета» поехать на скачки.
