— Нет, мисс Веррилл. Им снятся очень приятные сны. О солнечном свете и… о любви…
— На борту “Уараты”…
— Эти люди не с “Уарата”. Там действительно никто не уцелел. Там только мертвые тела — холодные, высохшие… Они умерли мгновенно.
— Откуда вы знаете?
— Есть правило: если на планету высаживается партия, пси–оник обязан держать с ней связь… или хотя бы просто “слушать”. Вот я и “слушал”. Для начала “прослушал” все помещения, а потом… То, что вы рассказали о последнем рейсе “Уараты” — это очень любопытно…
— Гхм.
— Какое‑то время я “слышал” только вас, доктора… ну, и всех остальных. А потом появились другие сигналы — не с “Уараты”. Они становятся все более четкими — но устойчивой связи по–прежнему нет. Бывает, что телепатам трудно настроиться друг на друга, но тут все иначе. Такое впечатление, что они приближаются.
— Хотел бы я знать, черт возьми, кто к кому приближается! — пробормотал Граймс и, увидев в глазах телепата вопрос, покачал головой. — Простите, это я сам с собой. Мы до сих пор не знаем, какова наша абсолютная скорость и движемся ли мы вообще. Относительно “Уараты” мы неподвижны. Но кто может сказать, что именно произошло, когда мы заглушили двигатели? Мы остановились? Или просто притормозили?
— Я не разбираюсь в навигации, сэр, — чуть обиженно сказал Мэйхью.
— Боюсь, здесь уже никто ни в чем не разбирается… Простите, я вас перебил.
— Ничего страшного. Сначала я даже не мог поймать четких образов — они наплывали друг на друга, как в полудреме… — он умолк, взгляд снова стал рассеянным. — Погодите… кажется, кто‑то “выделился”. Так… Голубое небо, в нем плывут облака — белоснежные, легкие… Речка… берега заросли высокой травой… и… я сижу на невысоком обрыве, среди деревьев… солнце припекает, на воде играют блики, и ветер доносит запах свежего сена… — телепат мотнул головой и с неловкой усмешкой посмотрел на Граймса. — Я до сих пор не знал, что такое “сено”. Чего только не узнаешь из чужих снов…
Он вздохнул.
— На деревьях щебечут птицы… а я только что раскурил трубку и сижу с удочкой в руках. Я смотрю на воду — там покачивается мормышка, которую я сам изготовил. Плывет, словно пританцовывает… а вокруг мелькают солнечные блики. Я знаю, что должно произойти: форель выскочит из воды и схватит наживку. Но это не самое главное. Мне некуда торопиться. Я совершенно счастлив… О… Какая‑то неясная тревога… Я не понимаю, чем она вызвана. Но я должен спешить. Я должен проснуться, иначе случится что‑то ужасное, что‑то непоправимое…
