— Идиоты! Что вы там вытворяете?
Граймс обнаружил, что он сидит в капитанском кресле, хотя не мог вспомнить, каким образом в нем оказался. Есть только один способ избежать столкновения — включить вспомогательные реактивные двигатели. Но малейший выброс массы в искривленном континууме, во время работы Манншенновского Движителя может привести к самым немыслимым последствиям… Но выбора нет.
Даже если немедленно выключить генераторы, остаточного магнетизма вкупе с инерцией будет достаточно, чтобы корабли столкнулись.
Еще секунду Граймс колебался — а потом нажал кнопку.
На корме коротко взвыл двигатель — и тут же смолк. Корабль качнуло. На мгновение появилась псевдогравитация. Все, кто находились в рубке, попадали, кто‑то стукнулся о переборку и громко выругался.
…За иллюминаторами не было ничего — ни странного корабля, ни размытого сияющего веретена Линзы Галактики, ни звезд, ни туманностей…
Только Вечная Ночь.
Прошло несколько часов. Двух мнений быть не могло: непонятно каким образом “Дальний поиск” оказался в абсолютном Ничто и Нигде. Ни средства связи, ни телепатия, ни навигационные системы не могли помочь выбраться отсюда. Здесь некому было принять сигнал, здесь не на что было ориентироваться — вокруг не было никого и ничего — о чем можно было бы поговорить, или за что зацепиться.
Кто‑то высказал предположение, что корабль падает со скоростью, превышающей скорость света. Но куда? Можно ли судить о скорости, не имея возможности измерить расстояние? И как можно говорить о скорости там, где нет ни пространства, ни времени?
Посоветовавшись со старшими офицерами, Граймс приказал остановить Движитель Манншенна. Не имело смысла попусту расходовать энергию, чтобы быстрее попасть неизвестно куда… Да и быстрее ли?
Когда свист гироскопов смолк, Граймс объявил о собрании экипажа.
Разумеется, никому не пришло в голову привести кают–компанию в прежний вид после сеанса. Труба лежала на столе, тамбурин успел достичь вентиляционной решетки и прилип к ней. На этот раз за стол сели Граймс и Соня. Кэрен Шмидт снова села возле фисгармонии. Бледная и растерянная, она все еще не могла прийти в себя после сеанса, в котором поневоле оказалась главным действующим лицом. Граймс недоуменно покосился на нее и пожал плечами. Никто не заставлял ее садиться сюда. Во всяком случае, продолжения в ближайшее время не предвиделось.
Когда все собрались, Граймс встал и поднял руку, призывая к тишине.
