Тенденции современной прозы
Фиксация конкретной действительности обусловила более резкое разделение литературы на массовую (развлекательную) и элитарную. Снова отметим, что это явление никоим образом не было новым, изменилось только наполнение понятия. Массовая литература всегда существовала, только выглядела она иначе, изначально предполагая клишированность, заданность тем и характеров. Достаточно вспомнить, что литература социалистического реализма приспосабливалась к читателю, выводя упрощенные сюжетные схемы, герои делились на положительных и отрицательных, передовых рабочих и врагов. Появлялись образы героических разведчиков, борцов со злом, милиционеров (произведения В. Астафьева, В. Кожевникова, Ю. Семенова)[3].
Отчасти подобная тенденция сохранилась (произведения Вас. Головачева и образы рыцарей света, борцов за национальные идеи). В женской прозе использовались фольклорные клише (чаще других сказка о Золушке – мотив гонимой падчерицы). Но одновременно фиксировалась и другая реальность, мир клерков (произведения С. Минаева), шоу-бизнеса и светских красавиц (О. Робски). Насколько эти тексты относятся к литературе, можно выявить в процессе конкретного анализа, подобное осмысление процесса только начинается.
Пока же стало очевидным, что произошло расширение проблематики. Оно привело не только к резкому размежеванию литературы на массовую и элитарную, но и к выделению как доминантных в читательском восприятии трех групп произведений: детективов, фантастики, женской прозы.
Интересную точку зрения высказывают О. и В. Новиковы, считающие, что современной литературе следует даже поучиться у массовой литературы, активно эксплуатирующей три составляющих: «секс», «страх», «смерть». «Тривиальная литература эксплуатирует в качестве своего материала основные человеческие чувства, “доставая” читателя эмоционально. Элитарная словесность склоняется к самовыражению, нарциссизму. Амбициозность не позволяет понять, что читатель ищет простого выражения эмоций внятным языком с четко организованной фабулой. Поэтому писатели и оказываются далеки от народа, ищущего в текстах отражение реальности или откровенной развлекательности» («Звезда». 2007. № 9).
Добавим, что близость к читателю приводит к нивелированию позиции автора и читателя. Писатель перестает быть властителем дум, не стремится выразить собственные взгляды, мировоззрение, старается быть не сложнее своего читателя, тиражируя и других авторов и самого себя; предопределенность и клишированность являются его своеобразными визитными карточками.
