Издаются сборники статей и материалы научных конференций, в частности, «Пейзаж как развивающаяся форма воплощения авторской концепции» (1984), «Художественное творчество: вопросы комплексного изучения – 1984» (1986), полностью посвященный проблеме «человек – природа – искусство», которая рассматривается в нем на материале фольклора, поэзии, художественной прозы, научной фантастики. Авторов сборника интересуют вопросы философии природы в ее взаимосвязи с эстетикой природы, образной спецификой ее воплощения. В 1990-е годы выходит сборник статей «Эстетика природы» (М., 1994). В конце прошлого – начале нынешнего века были изданы материалы конференций, проходивших в Сыктывкаре (1980, 1981), Волгограде (2000, 2001), Пушкине – Санкт-Петербурге (2002), Хельсинки (2003) и др.
В изучении чувства природы в художественной литературе предшествующих трех столетий (не только русской, но и зарубежных) наметились позитивные сдвиги, однако многие проблемы лишь только поставлены и не решены. Среди них и проблема, вынесенная в название учебного пособия «Русская натурфилософская проза второй половины XX века».
Понятие «натурфилософская поэзия и проза» уже прочно вошло в литературоведческий оборот. Обозначение «натурфилософская проза» применительно к литературному процессу второй половины XX века одним из первых использовал критик Ф. Кузнецов в рецензии на «Царь-рыбу» В. Астафьева: «Эта книга философской, вернее (если допустимо переосмысление и осовременивание старинных терминов), натурфилософской, прозы…» (Кузнецов 1976). Произведения 60—70-х годов, в которых «философия природы» становилась смысловой доминантой, зачисляли по разным «ведомствам»: деревенская проза – при тематическом подходе в ее осмыслении, философско-этическая проза, когда учитывалась специфика проблематики. Галина Белая писала: «Казавшаяся еще недавно локальной, зачислявшаяся по ведомству “деревенской” прозы, какой бы литературе она ни принадлежала, проблема матери-земли обнаружила свой онтологический смысл» (Белая 1983: 143). Наконец, лирико-философская проза – при попытке понять жанрово-родовое начало и стилевое своеобразие. В. Камянов обратил внимание на то, что «в рамках сегодняшней лирико-философской прозы действует своеобразный закон “освоения материи”. Мерой интенсивности чувства становится его способность переходить, перетекать в окружающую среду, сообщая ей ярко выраженные черты антропоморфности» (Камянов 1984: 69).
