Ванюшин. Постой! Ведь он по всей Москве разблаговестит. Скажут, Ванюшин не дал денег, грошей не дал… Кредита не будет. Как торговать-то мы с тобою будем?
Константин. Кредит будет. Это вздор.
Ванюшин. Ас какими глазами мы в Москву-то покажемся? Да я скорее в гроб лягу, чем поеду туда.
Константин. Итак, значит, один выход: я должен жениться. Этого я не сделаю! Пускай лучше все в трубу вылетит! Я проживу и без торговли.
Ванюшин. Врешь! Есть сладко да спать мягко только ты и можешь, а это так говоришь, пыль в глаза мне, старику, пускаешь, дурачишь отца. Денег не хочет! Знаю, как ты не хочешь… Не хотел бы, так за прилавок-то не сел; они-то тебя и приковали к прилавку. Выучился слова говорить, да и тычешь ими в нос. «В университет пошел бы! Помогаю вам!» Помощник, дери тебя горой! Сказал бы просто, что ни мне, ни сестре, ни делу помочь не хочешь…
Константин. Надеюсь, вы кончили? Я вас слушал только потому, что вы мой отец. (Уходит и сильно ударяет дверью.)
В столовой почти темно. Ванюшин садится у стола. Смотрит в одну точку и напряженно о чем-то думает.
Ванюшин. Не поправишься… Нет… Что делать-то? (Кладет руку на голову.)
Арина Ивановна робко и тихо подходит к нему. Он не видит ее.
Что делать-то? Голова кругом…
Арина Ивановна. Александр Егорович, что с тобой? Зачем встал-то, ступай ляг.
Ванюшин. Божья старушка, научи, скажи что-нибудь… Руки у меня опускаются…
Арина Ивановна. Я Клавдиньку с Людмилочкой позову.
Ванюшин. Не надо. И не говори им ничего про меня. Несчастные, все несчастные!
Арина Ивановна. Да не убивайся ты… Все обойдется… С чем приехал, с тем и уедет…
Ванюшин. Не обойдется… нельзя, чтобы обойтись… Души у них у всех несчастные.
Арина Ивановна. Да про кого ты говоришь?
Ванюшин. Работать не могут, жить не могут… Старуха, кто у нас детей-то сделал такими? Откуда они? Наши ли?
Арина Ивановна. Уж я не знаю, что ты и говоришь…
Ванюшин. Для них старался, для них делал – и всем врагом стал.
Арина Ивановна. Грозен ты уж больно. Вон Алешеньку-то как перепугал.
Ванюшин. Грозен, боятся… А знают ли они, как смотреть-то на них жалко? Не чувствуют, ничего не чувствуют… Словно не отец я им.
Арина Ивановна. Я Алешеньке скажу.
Ванюшин. Не надо. Пусть думают что хотят про отца. Все равно, немного нам с тобой жить, как-нибудь доживем. Устал я сорок лет вести вас. Рукой на все махну. Пусть живут как хотят! И для чего работал? Для чего жил? Грош к грошу кровью приклеивал… Суетна ты, жизнь человеческая!
