— Подходит! — выпалила она.
— Какая-то она заторможенная, — сказала Мария Николаевна.
— Так ведь круглосуточно, — пояснил Петя.
Это замечание прозвучало довольно авторитетно, хотя и показалось Аньке не очень понятным по смыслу. Зато Марию Николаевну Петины слова удовлетворили вполне.
— Ага… — она помолчала, разглядывая Анькин багаж. — А почему я ее на площади не видела? Рюкзачок-то знакомый…
Петя решил, что настало время переходить в контратаку.
— Мария Николаевна, — с подчеркнутой досадой проговорил он, — что за странные подозрения? Неужели вы и в самом деле полагаете, что Анна Денисовна украла этот рюкзак? Да вы посмотрите на нее. Разве она похожа на воровку? В таких очках она и слона не разглядит.
— Да я что, я ничего… — пошла на попятный хозяйка. — Просто ее на площади…
— …не было, и быть не могло, — подхватил Петя. — Она приехала не поездом, а на автобусе. Из Феодосии. Ей там не подошло — слишком шумно. А Анна Денисовна шума не переносит. Анна Денисовна рано ложится спать и поздно встает. Круглосуточно.
Хозяйка махнула рукой:
— Ладно, договорились. Уж больно складно у тебя всё получается, хлопчик. Молодой да ранний.
— Все так говорят, — серьезно ответил Петя. — Тетя Аня, доставайте деньги. Тут плата вперед.
Дачный бизнес Марии Николаевны состоял из длинного ряда крошечных клетушек, выстроившихся по периметру двора и именуемых «квартирами». Всего их было шестнадцать. В каждой из таких «квартир» стояла узенькая детская кушетка и панцирная кровать с отвисшей сеткой, более напоминающей гамак. Прохода между ними едва хватало на одну ногу, так что в кровать заходили бочком, как на дуэли. Дверь открывалась наружу, что оставляло место для нескольких прибитых к стене крючков, на которые вешали одежду. Остальные вещи хранились под кроватью — в чемоданах или просто так, навалом. Окон в «квартирах» не предусматривалось, электричества тоже, поэтому тот, кто испытывал нужду в свете и воздухе, поневоле держал свою дверь распахнутой настежь.
Прочие нужды справлялись во дворе, в одном из углов которого помещался большой летний туалет на пять посадочных мест. Разделения на женскую и мужскую части не требовалось по той простой причине, что Мария Николаевна пускала в свой роскошный отель только и исключительно женщин с детьми не старше десяти лет. Там же, во дворе, стояла будка с четырьмя керогазами; вокруг нее были вкопаны в землю несколько столиков. Четыре керогаза на шестнадцать «квартир» позволяли время от времени вскипятить чайник, поджарить яичницу или сварить что-нибудь на скорую руку.
