— Ты бы еще о смертных грехах с ней поговорил.
— Это было ни к чему, — ответил я.
— Почему?
— Потому что в ней не было главного смертного греха.
Смертного греха, не упомянутого в Писании.
— Какого?
— Равнодушия…
…Но наш разговор о неведомом завершился не просто.
Девочка приоткрыла губки и, проведя пальчиком по подбородку, высказала совсем не новую мысль:
— Н-да… В мире очень много непонятного для людей. — И мне пришлось превратить ее моноложное предположение в диалог:
— Да.
Только для разных людей мера непонятного разная.
— Это — для каких людей? — уточнила она; и я ответил на ее не новую мысль — не новым утверждением:
— Для тех, кто хорошо учился в школе, — непонятного меньше…
— …Такие вы молодцы, — Злата переходила от темы к теме так, как переходят реку вброд, не пользуясь мостами со светофорами и шлагбаумами.
Без малейшего перерыва; и это подтверждало то, что она была уверена в том, что говорит.
Но это была не проблема ее поколения.
Такое случалось во все времена:
— Мои предки меня тоже уму-разуму учить любят.
Это нельзя, и это нельзя.
А сами прожили в нищете, но, как магазины перестали пустовать, бросились за покупками.
Тряпки-то важнее всего оказались.
— Не переборщай, доченька, — тихо ответил я. Тихо — потому, что не был уверен в том, что девочка переборщает.
— Не переборщай?! — Злата не уточняла, а передразнивала меня:
— Да, для вашего поколения новая машина важнее новой женщины!
И этот вещизм вы называете нравственностью?
За тряпками погонялись, а страны, в которой вы родились, больше нет.
Теперь говорите, что это самая большая геополитическая катастрофа в истории, — Вот именно на этом месте Злата впервые заговорила не своими словами, и будь мои мозги порасторопней, первый аргумент в споре двух поколений мог бы у меня появиться уже тогда.
Но я иногда соображаю довольно медленно.
И хотя у меня есть оправдание — люди вообще медленно соображают — поколенчский диспут продолжился словами девушки:
— Будто эта история не на ваших глазах мимо вас текла.
— Да у вашего поколения нет будущего, — этим аргументом потомка хотела завершить свою тираду.
Но на самом деле вдруг просто поставила все на свои места.
Потому что я все понял.
«Будущее может быть только у тех, кто сделал правильный вывод из настоящего, — не ответил я. — Для остальных — настоящее так и останется в настоящем».
Земля только думала, что вертелась, но всего-навсего ходила по кругу.
Эта девочка была типичным продуктом постсоциализма.
