* * *
В своих внешних проявлениях “сухарь” — полная противоположность “романтика”. Крикливости 1-й Эмоции 3-й Эмоции нечего противопоставить, кроме ровного, бедного модуляциями. близкого к бормотанью речевого строя (так, по описанию Бунина, говорил Чехов). Если же “сухарь” рискнет петь, то и в этом случае монотонность, узость полосы, механистичность звука дадут о себе знать. Бедны и жесты 3-й Эмоции, и мимика.
Тот же контраст в мелочах. Если почерк 1-й Эмоции размашист, воздушен, кудряв, то почерк 3-й Эмоции аккуратен, собран, мелок, прост. Если пунктуация 1-й Эмоции наполнена яркими, страстными знаками, то пунктуация 3-й Эмоции ровна, бесстрастна, бедна. Как верно подметила критика: в одном стихотворении Цветаевой (1-я Эмоция) больше знаков восклицания, чем во всем творчестве Иосифа Бродского (3-я Эмоция).
Обратным по отношению к 1-й Эмоции является и понимание 3-й Эмоцией задач метафоры. Вспомним, Макс Волошин, будучи “романтиком”, категорически утверждал, что пиво с морем можно сравнивать, а море с пивом нельзя. Однако с ним, очевидно, не согласились бы многие крупные поэты, например, Иосиф Бродский, любивший сравнивать океан с одеялом. Так кто же прав? Оба правы, но каждый по-своему. Суть расхождений между “романтиком” и “сухарем” по поводу метафоры заключается в том, что, на взгляд “романтика”, метафора должна работать лишь в одном направлении — на увеличение малого (пиво — море), тогда как метафорическая призма “сухаря” обычно работает в обратном направлении — на уменьшение большого (море — пиво). Процитирую в этой связи знаменитое описание грозы в “Степи” Чехова: “Налево, как будто кто чиркнул по небу спичкой, мелькнула бледная, фосфорическая полоска и потухла. Послышалось, как где-то очень далеко кто-то прошел по железной крыше. Вероятно, по крыше шли босиком, потому что железо проворчало глухо.”Вряд ли найдешь более приземленное, увиденное как бы в перевернутый бинокль, описание столь могучего и пугающего своими масштабами явления как гроза. Таким его воссоздавать может только 3-я Эмоция.
Помнится, рассуждая о проявлении процессионности в художественном творчестве 2-й Эмоции, я назвал это творчество “акыническим”. Так вот, 3-я Эмоция тоже процессионна, даже суперпроцессонна, поэтому “сухарь” — это “суперакын”. Изумительным образцом такого суперакына, думаю, следует признать Иосифа Бродского. Бесконечное, подобное водопаду, струение его стихов, где концы строк и строф, не являются концами в собственном смысле этого слова, но ступенями, через которые перекатывается неиссякающий ток слов, фиксирующих почти поминутно малейшие оттенки настроений поэта — таков стиль Бродского, образцово отражающий своеобразие художественного облика произведений 3-й Эмоции.
