, как это обычно делает “романтик”.
Прежде уже приводился эпизод с актрисой, которой пришлось за один день отсняться в двадцати дублях и каждый раз слезы на ее глазах появлялись в тот момент, когда нужно, и их было столько, сколько нужно. Так вот, хотя в данном случае речь шла о большой актрисе, сама по себе способность постоянной адекватной эмоциональной реакции — не талант, а природное свойство 2-й Эмоции. Мне самому не раз доводилось с завистью наблюдать “актера”, когда на похоронах людей, ему незнакомых или даже малосимпатичных, он, не будучи профессиональным актером и даже наоборот домохозяйкой, брал на себя роль камертона переживаний и это всегда было великолепно. Каждый момент печального обряда под его руководством эмоционально проигрывался точно в приличествующую случаю меру и тональность.
“Актер” безукоризненно владеет техникой эмоционального перевоплощения. Не чувства владеют им, а он — чувствами. Художник Коровин, однажды попав с Шаляпиным за кулисы во время представления “Бориса Годунова”, позднее рассказывал: “Шаляпин, стоя около меня, разговаривал с балетной танцовщицей: “Господи, если бы я не был женат… Вы так прекрасны! Но это все равно, моя дорогая..”
Тут режиссер открыл дверь, и Шаляпин, мгновенно приняв облик обреченного царя, шагнул в дверь со словами:” Чур, чур, дитя, не я твой лиходей…”
В голосе его зазвучала трагедия.
Я удивился его опыту и этой невероятной уверенности в себе. Он был поразителен…”
Признаться, мне очень знакомо чувство, пережитое Коровиным при виде шаляпинской метаморфозы. Долгое время работая в разных театрах, я так и не смог свыкнуться с буквально устрашающей способностью больших актеров (“актеров”) менять, как перчатки, свои чувства, перевоплощаясь практически мгновенно и безукоризненно точно.
Огромным достоинством 2-й Эмоции является постоянное стремление к обогащению своей палитры. Все оттенки эмоциональной динамики естественно и с полной отдачей проигрываются “актером”: от piano-pianissimo (чрезвычайно тихо) до forte-fortissimmo (чрезвычайно громко) — и ничего, кроме удовольствия, эта игра эмоциональными мускулами ему не доставляет.
Для наглядности приведу пример из области столь любимой массами явления как поп-музыка. Существуют певцы и группы, явно тяготеющие к достаточно однообразному, экстремальному по тональности и характеру исполнению (“Роллинг стоунз”). Такое исполнение, хотя и является наиболее заводным и азартным, скоро приедается, вызывает отрыжку в силу монотонности и эмоциональной тирании (1-я Эмоция). И есть другие певцы и группы, свободно владеющие всем диапазоном настроений, на концертах которых забойный рок-н-ролл легко сменяется задушевной балладой (Элвис Пресли, “Битлз”). Певец в этом случае наслаждается не только способностью формировать эмоциональный строй слушателей, но и возможностью вести их от одного состояния к другому, демонстрируя все богатство и разнообразие своих, разделяемых с толпой, чувств. Возможность быстрой смены настроений здесь ценится, во всяком случае, не меньше, чем сила воздействия. Это-то и есть 2-я Эмоция.
