Патрик чувствовал себя героем дня, и, глядя, как Малкольм обрушил мачете на голову его друга, он подумал, что неплохо было бы приобрести такую же вещичку и для себя. Ему понравилось возмездие в духе Ямайки. Смерть Лероя может сослужить ему неплохую службу, чтобы снова завоевать расположение Тиффани. Он скажет ей, что Лерой умер из-за того, что с ней сделал. Патрику не нравилось, что она слишком уж осмелела. Чувство вины, которое он ей внушит, не помешает. Немного доброты, потом жестокость. Со шлюхами такой метод срабатывает безотказно.
* * *
Кевин взял Люси за руку, но она оттолкнула его.
— Не надо, папа.
В голосе дочери были те же визгливые интонации, которые ее мать оттачивала годами.
— Успокойся, Люси…
— «Успокойся»?! — Люси в изумлении уставилась на отца. — Ты хочешь, чтобы я успокоилась? Моя мать умирает, мой дом разрушен, а ты хочешь, чтобы я успокоилась?
Кевин смотрел в лицо дочери. Оно было искажено злобой; Люси, как и мать, интересовалась только собой. Я, я, мое, мне… Только это он всегда и слышал. И еще: я хочу, я считаю, я буду…
Люси заметила, как изменилось выражение его лица.
— А ты тот еще фрукт. Это все из-за тебя, папочка. Вся эта возня с Марией, потом разборки с Карен Блэк… Ты ведь ради Марии на все готов. Готов даже мной и мамой пожертвовать. Но сейчас-то у нее все хорошо…
— Эти Блэки жестоко избили ее…
Люси подняла руку, будто загораживаясь от него.
— У них были на это причины, папа. Она убила члена их семьи. Это называется защищать интересы своих близких, понимаешь? Тебе следовало бы когда-нибудь тоже попробовать.
Кевин потерял терпение.
— Ты хочешь сказать, что твоя мать и ты заботились о детях Марии?
Люси сузила глаза.
— Это совсем другое дело.
Кевин снова всмотрелся в лицо дочери. Оно было бы хорошеньким, если бы не эта злоба. Люси всегда чем-то недовольна. Вот что самое грустное. Она никогда и ни от чего не может получить удовольствие, потому что ей всегда кажется, что кому-то сейчас лучше, чем ей. У кого-то лучше машина, дом, пальто — все, что угодно.
— Почему же другое дело, объясни мне? — попросил Кевин. — Каким образом можно оправдать то, что мы отвернулись от двух беззащитных маленьких детей? Какое отношение они имеют к тому, что сделала их мать? Ну, скажи мне, давай, ты же у нас всезнайка. Но, как и твоя мать, ты не можешь ответить на этот вопрос. Как и она, в глубине души ты знаешь, что мы поступали плохо. И я знал и ничего не делал. Но теперь я об этом очень сожалею. Я должен был выставить твою чертову мамашу вон и привести внуков к себе домой, где они и должны были жить. Но я сделал так, как хотела она, потому что не мог с ней справиться. Я, как всегда, выбрал спокойную жизнь. Как я жалею, что много лет назад не ушел от нее! Другой на моем месте давно бы так и сделал. И если ты не изменишься, Люси, Микки бросит тебя, потому что вы с матерью похожи как две капли воды. Ты такая же мстительная и ревнивая, как и она.
