Она подняла со стола трубочку для вдыхания наркотиков.
— Я уже никогда не смогу переписать набело свою жизнь, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь тебя от катастрофы.
Тиффани закурила сигарету, не решаясь принять наркотик в присутствии матери. Она стояла и угрюмо молчала.
— Послушай ее, Тиффани… — решила вступить в разговор Кэрол.
Но, услышав ее голос, девушка буквально вышла из себя:
— Вот подожди, я все расскажу Патрику, и он убьет вас обеих. Он мне все про вас рассказал. Рассказал, как вы подкладывались под любого, лишь бы получить дозу героина. Он знал, что вы были ни на что не годны, просто куча дерьма. Он также рассказал мне, как часто приходил домой и заставал там меня и маленького Джейсона голодными. А ты, мамочка, днями напролет пропадала с твоей так называемой подругой. А сейчас уже слишком поздно строить из себя добропорядочную мамашу. Я даже не вздрогну, если ты подохнешь. Я не испытываю к тебе ничего, кроме презрения. А он заботится обо мне, и это единственная забота, которую я знала за всю свою жизнь. Поэтому прими правду такой, какая она есть, мама: ты воспитала еще одну шлюху…
— Одумайся, Тифф, — прервала ее Мария. — У тебя растет дочь, и, если тебе себя не жаль, пожалей хотя бы ее. Потому что наступит день, и она точь-в-точь повторит тебе то, что ты сейчас говоришь мне. Послушай меня. — Голос Марии оборвался, слезы подступили к глазам. Она отвернулась, пытаясь справиться с собой.
— Ты просто ревнуешь, потому что узнала обо мне и Пэте. Ты просто кусок дерьма, — сказала дочь.
— Послушай ее, Тиффани, пожалуйста. Она дело говорит, — вновь вступила в разговор Кэрол.
Девушка шмыгнула носом и провела под ним ладонью.
— Пошла отсюда, гадина.
Анастасия перестала жевать и напряженно смотрела на взрослых.
Марии было очень тяжело глядеть на ребенка, который как две капли воды походил на Джейсона и на своего отца. Да, сейчас на нее смотрели глаза Патрика. Они смотрели на нее, но в них не было ненависти. И тем не менее она прекрасно знала, что пройдут годы — и ненависть может появиться, если ее «заботливый папаша» приложит к этому руку.
— Я так люблю тебя, Тифф… — вдруг сказала Мария.
Это было настолько неуместно, что Тиффани грубо схватила Кэрол за руку и буквально поволокла ее к двери. Она открыла дверь на улицу.
— Выметайтесь отсюда и никогда больше не приходите. Как у вас только наглости хватило! Моим ребенком никто не будет пользоваться. Я сумею заработать деньги и воспитаю свою дочь как надо. Поэтому прибереги свои дурацкие советы для кого-нибудь другого.
