— Джейни, это правда, насчет моего отца, или просто Блэки болтают?
— Им теперь не до шуток. Народ в открытую выступает против них, мать Карен отказалась от нее. Ты сейчас почти мученица. По крайней мере, ты тогда не соображала, что делала. Все знали, что ты наркоманка.
— Мы были такими глупыми и ничего не понимали.
Джейни пожала плечами и развернула бутерброды.
— Если бы этого не случилось, вы все равно были бы уже в могиле. Героинщики долго не живут. Возьми Джиллиан Вайз. Это случилось десять лет назад. Ее нашли на собственной батарее, она была мертва, пролежала там больше двух недель. Кто-то из соседей пожаловался на вонь. Как обычно, накачалась наркотиками до полного затмения своих мизерных мозгов. На ее месте могла быть одна из вас.
Мария печально кивнула. Они помолчали несколько секунд, обдумывая все это, затем Мария сказала:
— Джиллиан научила нас, как делать «хайболл». Я до сих пор помню. Берешь двух приятелей. Один вкалывает тебе фен, второй героин, и все это одновременно. Когда они встречаются в твоем теле, мозги вышибает конкретно. Бетани очень любила «хайболл», потому что это было опасно.
— Не сомневаюсь, — сказала Джейни. — Бет всегда нужно было зайти дальше, чем другим. Мне жаль, что все закончилось такой трагедией. Я очень хорошо помню этот день. Я пришла к Каролине, хотела достать немного травки для Стиви. Она была в полной отключке! — Джейни улыбнулась, вспоминая, и продолжила: — Забавно, но твой братец Маршалл тоже там был. Он чуть не обосрался, когда меня увидел. Боялся, что расскажу вашей мамочке. Он ждал, когда ты придешь в себя, а ты валялась на полу в полной отключке. Каролина кололась, меня всегда тошнило от этого зрелища, так что я быстренько свалила.
— Я не знала, что он там был, — удивилась Мария. — Ты думаешь, он все видел и поэтому покончил с собой?
Джейни пожала плечами:
— Возможно. Я никогда никому не говорила, что видела его там, потому что не собиралась связываться с легавыми.
Мария закурила сигарету, руки ее дрожали.
— Бедняга Маршалл, он так хотел быть как все. Если бы моя мать узнала, она пришла бы в ужас.
— Мой маленький солдат, так Луиза его называла. Это убило бы ее, — согласилась Джейни.
— Когда брат покончил с собой, она перестала жить.
Джейни долила им чаю.
— Зависит от того, что ты называешь жизнью. Она совершенно бесчувственная женщина, твоя мать. Никто ее не переваривает, хотя сейчас, конечно, люди ей сочувствуют. Ты видела ее?
— Нет. Она меня ненавидит.
