— Остынь, Бэт! Возьми-ка, лучше жгут… Я уже вжарился.
Наступившая вслед за этими словами тишина подсказала мне, что оба мои охранника уже в пути за «галюнами», и, дабы не слушать, как они будут озвучивать состояние экстаза и беседовать с призраками, я закрыла окно в их чуждый мне мир. И стала укладываться.
Но о каком сне можно было говорить, если я ощущала себя в сырой зловонной клоаке с маленьким окошком на волю, на которой всё было так страшно?!
В голове кружились обрывки сегодняшнего бесконечно длинного дня, рикошетили выстрелы, мелька ли лица Ва ньков, Азиата и чёрные маски. И всякий раз, как я вглядывалась в эти маски, стараясь разглядеть родные черты любимого, я впадала в ступор и стыла. Потом через озноб и страхи пробивался голос Сергея, но его перекрывали взвизгивание Лидии и смертный мат Кота…
Господи! Да уж не переоцениваешь ли ты мои силы? Что же ты валишь и валишь испытания на мои хрупкие плечи? Разве мала моя ноша? Да ещё и назавтра мне обещан трудный день… Какой-то Берлиоз… А может быть, у них есть и Азазелло? Что за шабаш меня ожидает? Я не всё поняла из стёба наркоманов, но то, что «кролик» это подопытное животное, догадаться было несложно. И что на мне будут испытывать? Неужто наркотики? Тогда зачем они придуриваются и обходятся со мной, как с человеком?
Нет! Хватит об этом! Надо решительно гнать из головы всех бандитов, в том числе образ падшего любимого! Буду думать о хорошем! Были же сегодня и светлые минуты? Например, Люля и её рыжий котёнок… И Миша… Ведь это он устроил погоню за буммером! Больше некому. Мишенька… Он спасал меня, не то что этот… Каменное лицо Сергея попыталось вытеснить утреннюю улыбку Михаила, но я не позволила: прочь! Ты моё горе. Ты предал нашу любовь. А вот Миша… Мишутка…
Запах ромашкового крема Михаила окутал меня и я забылась…
Утро было тихим и тревожным. Подозрительно тихим и томительно тревожным. Я взглянула в зарешеченное окно и поняла, что ещё очень рано и что пробуждающийся майский день будет дождливым. Что он принесёт мне, этот день? А вдруг это последний день моей жизни? Как странно… Я не чувствую страха… Я готова ко всему. И если придётся мне погибнуть… то я должна принять свой жребий чистой, а не кулёмой задрипанной!
Я возбуждённо вскочила и поспешила к удобствам, скрытым за полиэтиленовой занавеской.
Вода была холодной и отрезвляющей. Мыться у умывальника было неловко, но мне удалось освежиться. Жалко чистого белья у меня нет… Тогда надо почиститься… Я старательно вытрясла одежду и чуть не потеряла шифровку. Тупо посмотрев на загадочные цифры и буквы, я старательно свернула записку и спрятала в карман.
