Он начал раздеваться, а я пошла искать плед или одеяло. Искомое я нашла в спальне, а вернувшись, обнаружила Михаила уже в горизонтальном положении. Я старательно укрыла его, подоткнув одеяло со всех сторон, как делала это, укладывая Никитку, и он умилился:
— Ты такая заботливая! Спасибо тебе, зайка…
— Меня зовут Вероника, — поправила его я, но не была уверена, что он меня услышал.
Избавившись от недееспособного хозяина, я отправилась в ванную и долго грелась в горячей воде, наслаждаясь покоем и думая о том, что жизнь всё таки прекрасна и судьба моя не так уж и плоха, коль позволяет передохнуть между передрягами и вовремя посылает мне помощь… пусть даже таким диким образом… Расслабившись, я чуть не заснула в ванне, но заставила себя встать и не только простирнуть своё бельишко и блузку, но и попить чаю: благо у Михаила завалялись несколько пакетиков заварки и засохшее печенье.
В результате до спальни я доползла почти в два часа ночи и вырубилась, едва коснувшись подушки.
После всех перипетий минувших суток сон мой был крепким и сладким. Настолько сладким, что под утро мне стали сниться эротические сны. Отметив где-то в подсознании, что эта хорошая примета перечёркивает вынесенный мне мафией смертный приговор, я отдалась ласкам виртуального партнёра.
Большие и мягкие ладони так нежно оглаживали моё обнажённое тело, что я велела себе проснуться, дабы не зайти в своём сне непозволительно далеко… Я потянулась, разлепила глаза… — и увидела Михаила! Свеженького, как огурчик, и под моим стёганым покрывалом!
Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но он понял это иначе и я растаяла в его долгом красноречивом поцелуе, затем ответила ему, а когда Михаил, переводя дух, заскользил пальцами по моей обострившейся сосками груди и обдал меня многообещающим сиянием серых очей, — сдалась окончательно. В конце-то концов!!! Я молодая, необласканная женщина… Разве не имею я права прислониться к сильному мужскому плечу? Я такая слабая, одинокая… И мы оба свободны. По крайней мере, сегодня…
Основательно скомканное покрывало упало на пол и я потянулась за ним, намереваясь укрыться, но Михаил успел перехватить меня и воспротивился:
— Не надо! Пусть себе валяется… Я ещё не насмотрелся на тебя, зайка. Ты такая хрупкая, такая точёная! Как фарфоровая статуэтка…
— Меня зовут Вероника, а не зайка. И я озябла, — тоном маленькой капризной девочки заявила я, наслаждаясь ощущением защищённости в объятиях этого нежного увальня.
