Потом шефиня раздала гостям проекты договоров и каталоги и у нас образовалась пауза. Я отправилась руководить упаковкой, а Тоська — охмурять партнёров. Перед самым фуршетом она заскочила к нам в подсобку и, легко оторвав меня от пола, закружилась юлой:
— Татушка, мы гении! Вся коллекция ушла нарасхват! Твои штанишки с фестонами и кардиганы с кармашками-печворк захотели шить все до единого. Теперь мы заживём! Купим ещё пару машинок и наймём портных, расширим наш магазинчик…
Тоська трещала без умолку и так кипела и булькала восторгом, что мне пришлось напомнить ей о гостях и о фуршете, где я окончательно расслабилась и оторвалась настолько, что, играючи, наплевала на всё.
И слава Бог у, потому что дальнейшие события развивались таким образом, что не будь я в весёлом состоянии, то свалилась бы в обморок, когда мне позвонил следак из Госнаркоконтроля и назначил встречу, а точнее — вызвал на допрос.
Этот судьбоносный звонок раздался сразу же, едва мы переступили порог своего офиса, и орал он так требовательно, словно устал уже домогаться непутёвого абонента. Выслушав противный голос некого Челнокова, я плюхнулась на стул и впала в прострацию. Тоська в тревоге опустилась предо мной на колени и участливо заглянула в лицо:
— Ну, давай, подруга, рассказывай всё по порядку. Что у нас стряслось?
Мой невнятный рассказ ввёл Тоську в шок. Она долго молчала и по её нахмуренным бровям я догадалась, что она тяжко и глубоко размышляет над тем, что услышала. Наконец она выдала на гора первую вымученную мысль:
— Это героин. Я знаю, что героин к нам переправляют контрабандой из Афганистана через Таджикистан и Казахстан. Астрахань рядом с Казахстаном… Десять килограммов героина это круто. Бешенные деньги. За них будут драться… Жестоко.
Я умоляюще посмотрела на свою умную подружку, словно от неё что-то зависело:
— Спасибо, родная! Утешила… А конкретней нельзя? Какие это деньги?
Тоська вздохнула:
— Никак не меньше миллиона долларов.
Кофе из моей чашки выплеснулось и горло пересохло:
— Миллион?!!!
— Ну да… — подтвердила Тоська. — Раз он такой белый, как крахмал, то, значит, самый высококачественный и дорогой. А твои «экстази», я слыхала, идут по тысяче за штуку.
Я вдруг захихикала — должно быть, начался нервный припадок:
— Тось, а давай продадим всю сумку! Станем миллионерками и такую швейную фабрику забабахаем! По высшему разряду.
— Ага, — подхватила Тоська, — продадим. Вот завтра в наркополиции и поинтересуйся, кому именно… У кого ломка на миллион?
