Возвращаясь за столик Мерседес, я чувствовала себя пристыженной, а она демонстративно молчала. Марио посмотрел на «женщину без мозгов» и приподнял брови в присущей ему ироничной манере, на их лицах читалось выражение: «В следующий раз будешь знать».
— Мерседес, — моя попытка восстановить мир. — Каковы основные правила чемпионата?
— Есть два категории: социальное танго и шоу-танго. В социальном не должно быть никаких вольностей. Никаких ганчо, никаких глупостей.
— В сценическом же нет места для скромности, — усмехнулся Марио. Как и его спутница, он был ярым приверженцем стиля милонгеро.
— О, кого я вижу, стоило остаться одному, как на свежую кровь потянуло? — взглядом Мерседес указывала на элегантную пару.
Мужчина, известный танцор Рикардо, с хвостиком и в блестящем черном пиджаке, походил на преуспевающего сутенера. А женщина была стюардессой из Франции с дымчатым макияжем глаз, которые сверкали холодным блеском тангомании. Мы уже встречались, она подходила ко мне после моего танца с Рикардо.
— И как с ним? — спросила она.
— Отлично, — ответила я, как будто танцевала с ним всю жизнь.
— Он редко приходит на милонги. Но, думаю, теперь, раз он свободен, то начнет появляться здесь чаще.
Я ожидала, что она представится, но моя персона ее явно не интересовала. За время беседы она ни разу на меня не взглянула, неотрывно следя за Рикардо и пытаясь уловить его взгляд.
(Пауза. Женщины танцуют с мужчинами, знакомятся с ними и борются за лучших из них. Однополая дружба складывается лишь со временем, в давно устоявшихся компаниях тангерос. Вот почему в книге так мало женских персонажей.)
— А вот и кенгуру! — Мерседес смотрела на длинноволосого танцора в очках, с подпрыгивающей походкой.
— Австралийское танго! — хихикнул Марио.
— Не могу понять, он скачет или дергается? Терпеть не могу это кенгуриное танго.
Но парень был явно забавный, и позже я с удовольствием приняла его приглашение. Он странно держал правой рукой меня за талию, будто мое тело — арфа или бас-гитара. И кстати, на самом деле оказался профессиональным контрабасистом. Словом, двигался он с претензией на оригинальность. И был похож на иностранца.
— Нет, я не иностранец, — сказал Дарио. — Я стопроцентный аргентинец, то есть стопроцентная смесь. А сейчас живу в Бразилии.
Его бразильская жена, психоаналитик, тоже присутствовала на вечеринке. Она выглядела очень печальной, наблюдая, как Дарио танцует с другими женщинам (он это делал редко, дабы, по его словам, «не будить лихо»). Выражение ее лица оставалось таким же грустным и тогда, когда она сама танцевала со своим мужем. Мне в голову закралась крамольная мысль, что они с Джейсоном хорошо подошли бы друг другу.
