Это и есть тангазм. Следует ли за ним воображаемая картина нашего долгого счастливого будущего с радостно бегающими детьми и общей старостью под яблонями? Нет! Тангазм не в этом. Он вне времени. Он вне будущего или прошлого. Ничего не нужно, когда есть идеальное, совершенное настоящее. Здесь и сейчас, в эти двенадцать минут танца, которые перетекают в двадцать пять, затем в шестьдесят, затем в три часа. Я растворяюсь в нем, и мы вместе растворяемся в музыке…
Молодая, свободная двадцатисемилетняя девушка. Естественно, я хочу продолжения. А как иначе? Как не желать испытывать подобное снова и снова? Но в полночь музыка затихает, мы прощаемся, обменявшись дежурным «увидимся», и я еду домой.
В машине играет инструментальная версия песни El día que me quieras («День, когда ты меня полюбишь»). В сослагательном наклонении — «день, когда ты полюбил бы меня». Но, хотя я самостоятельно учу испанский, внимания на языковые нюансы и символику сейчас не обращаю. Я ни о чем не думаю. Я чувствую. Испытываю настоятельную потребность снова и как можно скорее танцевать с Сильвестром, и пока это не случится, я не успокоюсь.
И вот спустя неделю мы опять вместе в той большой студии за городом. Но подходит конец занятиям, закрывается ночная милонга, и мы решаем продолжить репетиции под романтичные композиции в исполнении оркестров 1940-х годов. Ди Сарли и Пульезе — в его спальне. «Просто отработаем хиро и очо, и все», — убеждаем себя и друг друга. А из магнитофона звучит трагический голос исполнителя танго «Один лишь раз», предупреждая и повторяя: «Любовь, которая оказалась ничем».
«Это всего лишь танго», — говорим мы себе, медленно, но верно приближаясь к кровати… В идеальном мире это могло стать началом восхитительных танго-отношений. Но где он, тот мир?
Как только мы оказываемся вне объятий танго и начинаем говорить, между нами открывается пропасть размером с Тасманское море. Разные ритмы, разные жизни: я — далекий от спорта человек, обитающий в своем мирке книг, фильмов и тоски по Европе. Он — атлет, любитель микросхем и Азии. Ничего не получается. За пределами дансинга любви между нами нет. Через пару недель все кончено. Но Сильвестр потрясающе талантливый, достойный парень, и мы продолжаем танцевать и после финала.
Тем временем на занятия Сесилии в небольшой студии над «Макдоналдсом» стекается все больше и больше учеников. Здесь мы возвращаемся к азам, то есть не осваиваем последовательность шагов, а заново проходим технику.
