И вдруг, с началом новой танды, когда старые пары расходятся и складываются новые, я ловлю на себе взгляд. Мужчина кивает мне, или это просто дружеский жест? А может, у него тик? Но тут он наклоняет голову более явно, и это точно приглашение на танец. Первое в жизни кабесео! Мое сердце отчаянно колотится.
Мы встречаемся на подходе к танцполу, который кажется чересчур заполненным, чтобы вместить еще и нас. Он что-то говорит на испанском, но, увидев, что я не понимаю, переводит:
— Весь вечер я искать ваш взгляд.
На вид лет тридцати пяти, невысокого роста, с подстриженной бородкой и крепким мужским запахом, — человек, которого я не забуду никогда, хотя уже через полчаса он уйдет из моей жизни. Но это поворотный момент. Я невыразимо счастлива стоять, а не сидеть, танцевать, а не ждать.
Не могу сказать, хороший ли он танцор, так как делает он что-то непривычное. Сильно прижавшись, он просто аккуратно ведет меня кругами, потрясающе попадая в музыку, ни разу не наткнувшись на другие пары. Потом мягко переходит на маленький шаг, а я без труда подхватываю, но названия фигуры не знаю.
Что это? Простое движение, но точно не сакада или ганчо. И вниз не посмотришь, ведь между нами почти нет зазора. Это беспокоит меня, я чувствую, как пот струится по спине. Аргентинец не останавливается, не комментирует мой танец и не дает инструкций, как мы привыкли в Окленде («двойная сакада, ганчо, согни ногу, поставь ступню вот сюда, да не сюда, нет-нет, не так»). Он просто танцует, а я пытаюсь следовать за ним. Постепенно, пусть и на секунды, волнение стихает, и на смену приходит новое чувство, такое же, как и в объятиях Карлоса Риваролы, — наслаждение от блаженной простоты аутентичного аргентинского танго. В нем все двигаются под музыку, а не параллельно ей, что очень важно, если вы новичок и ваша музыкальность целиком зависит от того, кто ведет.
Взвинченная, жду, что партнер покинет меня после первой композиции или обычной танды из трех песен. Ничего подобного. Следует второй сет, за ним третий. Во время шумных кортин мы пытаемся общаться, но скоро темы для разговора и словарный запас иссякают. («Откуда вы?» — «Новая Зеландия». — «О». — «Но вообще-то я родом из Болгарии». — «О, первый раз в Буэнос-Айресе?» — «Да». — «Нравится?» — «Да». — «Здорово». — «Да».) Поэтому в перерывах мы просто стоим и улыбаемся друг другу в ожидании нового танца. Но даже когда мелодия начинает звучать, мы не возобновляем танец немедленно. Этикет требует, чтобы пары беседовали еще немного после того, как заиграет музыка, — дань временам, когда уважаемые дамы приходили на милонги в сопровождении компаньонок или наставниц, и единственная возможность поговорить с мужчинами представлялась только во время кортин, и, понятное дело, общение пытались продлить по максимуму.
