Воры над законом, или Дело Политковского | страница 4
И что же, по окончании следствии состоялся суд? Дело и в самом деле дошло до суда?
Да, дошло, и причём мгновенно, можно сказать. Суд состоялся уже 9-го февраля, то бишь чрез два дня по окончании стремительного двухдневного же следствия.
И заслуженные генералы, вкупе с одним адмиралом, понесли наказание. Самое что ни на есть всамделишное. Хотя по-настоящему пострадал лишь один из генералов, герой многих боевых кампаний, прославившийся ещё в войнах и с Наполеоном Бонапартом.
Да, было от чего ко всему привыкшим петербуржцам стать вдруг очень даже озадаченными.
Генералов скопом начали судить за… недогадливость. И было приговорено, дабы они (в совокупности) вернули в казну один миллион двести рублей серебром.
Отчего была указана именно данная сумма — об этом разговор впереди.
И отчего вдруг государь Николай Павлович стал преследовать недогадливых генералов, не могущих распознавать армейских казнокрадов — об этом тоже предстоит разговор. И уверяю: разговор будет наискрупулёзнейший. Но до него покамест далеко.
Итак, милостивые государи и всемилостивейшие государыни, 9-го февраля 1853-го года, в стольном граде Санкт-Петербурге состоялся военный суд, и длился он ровно один день, коий пролетел как единое мгновение. Суд над почтеннейшими российскими генералами и одним адмиралом. Причём все обвиняемые были членами комитета раненых и инвалидов при военном министерстве (комитет сей был учреждён по завершении войн с Наполеоном Бонапартом).
Строго говоря, в феврале 1853-го года военному суду был предан весь комитет в полном составе — опять же случай беспрецедентный для Российской империи того времени; да и для других времён.
Это был самый настоящий скандал, и преграндиозный, скажу я вам откровенно.
По распоряжению государя был арестован комитет военного министерства. И потом уже только было наряжено следствие.
И все члены комитета о раненых в той или иной степени подверглись наказанию, в том числе и тюремному. Ну, слыханное ли дело? Это всё же комитет военного министерства, управляемый высшими офицерами, полководцами нашими, в боевых сражениях доказавшими верность свою престолу.
Тут уж и ко всему как будто привыкшая петербургская публика закипела и задрожала даже. Воображение ко многому привыкших столичных жителей на сей раз было весьма сильно взбудоражено, и не на шутку.
«А уж не хватил ли на сей раз Николай Павлович лишку? Не перегнул ли палку строгий наш государь?» — стали поговаривать в столичном обществе.