— Мария, — сказал он миссис Гурдин, отходя от окон. — Я принес вам приятный пустячок, чтобы вы чаще улыбались. Всем хорошеньким девочкам положены подарки.
Миссис Гурдин прижала руку к груди и сделала вид, что приятно удивлена. Она развязала ленточку, сняла с подарка бумагу и обнаружила под ней синюю коробку Фаберже. Я лег на пол и положил голову на передние лапы.
— Ах, мистер Синатра, — проворковала миссис Гурдин, и на глазах у нее выступили слезы, — какая дивная вещица! — Она взяла меня на руки и поднесла к Фрэнку: — Этот крошка — ваш. — Складывалось впечатление, что его голубые глаза наблюдают за тем, как он наблюдает за вами.
— Эй, приятель, а я и не в курсе! — воскликнул Фрэнк и потрепал меня за ухо. — Надо было сразу с тобой поздороваться. Как жизнь, приятель? Я подарю тебя Мэрилин.
— Она в Нью-Йорке? — поинтересовалась Натали.
— Ага. Загрустила что-то.
— С Миллером покончено?
— Раз и навсегда, — ответил Фрэнк. — Потому она и приспустила флаг.
— Сколько подарков! Честное слово, мистер Синатра, вы очень щедрый человек. Вот и муж так считает. Вы всегда щедры — и к моей Наташеньке тоже.
— Мадда, хватит. Ты смущаешь Фрэнка.
— Ужасно смущаете, — кивнул он. — И мне это нравится.
Шум наверху усилился: как будто по полу таскали тяжелую мебель. Потом лязгнула дверная ручка, и вот уже мистер Гурдин во всю глотку орал с лестницы, перегнувшись через перила. Его жена еще проливала слезы благодарности и национальной скорби, когда Ник начал орать; голос мужа мгновенно пригвоздил Мадду к месту, убил в ней все сантименты и осушил слезы.
— Психи! — кричал Ник. — Долбаные психи и коммуняки, вот вы кто! Красные! В моем доме собрались красные![11]
Синатра улыбнулся, и в его глазах сверкнуло влажное жало.
— О, да это малыш Никки!
— Ах, заткнись! — чуть заплетающимся языком бросила Натали через плечо. — Заткнись, Фад!
— Какая наглость, — сказала миссис Гурдин.
Я вышел в коридор и увидел висящего на перилах Ника: лицо его было серым и озлобленным, в руке болталась бутылка.
— Мы клянемся бороться — используя все имеющиеся в нашем распоряжении средства — с любыми усилиями любого человека или группы людей, которым вздумается пошатнуть патриотизм кинематографа в отношении породившей его свободной Америки.
— Силы небесные, — охнул Синатра. — Он же цитирует «Заявление о принципах»!
— Прекрати, Николай!
— Не парься, Мад. Он просто пьян.
— Точно, — сказал Синатра. — Это старая нашумевшая история: Союз кинематографистов за сохранение американских идеалов!
