Не в силах устоять | страница 9
— Как вы считаете, мисс Хокинс не будет возражать, если я чуть-чуть подвину стекло? Мне очень хочется увидеть, какую он использует бумагу, и рассмотреть мазки.
— Не стесняйтесь. — Леди, знакомая с работами Редуте? — Я уверен, что у Сары не будет возражений.
Элиза стала расстегивать пуговицы перчаток.
— Позвольте мне помочь. — Гриф взял ее руку и, расстегнув крошечные пуговички, начал стягивать — палец за пальцем — лайковые перчатки.
— А теперь давайте другую руку, — потребовал он, прежде чем она успела возразить. — Предметы женского туалета подчас сложно снимать. Но как видите, у меня имеется кое-какой опыт.
Ее лицо залила краска, и оно стало почти таким же пунцовым, как розы на картине, которую совсем недавно раскритиковал Гриф.
Почти отвернув кожу второй перчатки, он остановился. Он оказался лицом к лицу с бедой в форме небольшого кусочка ее запястья. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь тонким ароматом лаванды и жимолости. Этот запах притягивал его, и Гриф наклонялся все ниже и ниже…
— С-сэр! — Она выдернула руку, но он успел почувствовать мягкость ее кожи.
— Простите. С моей стороны это было не по-джентльменски, — сказал он, наблюдая, как она, сняв перчатку, наклонилась над рамой. Неужели ее шепот был лишь плодом его воспаленного воображения?
— Можете ударить меня, если… если я нарушил правила приличия. Поддался…
Появление Сары не дало ему возможности закончить фразу.
— Простите, что я задержалась, леди Брентфорд. — Она сделала паузу и взглянула на них вопросительно, прежде чем добавить: — Я попросила вашего брата подождать в одной из свободных гостиных в конце коридора. Портье проводит вас.
— Простите меня, но я немного подвинула стекло на вашей картине, — запинаясь, сказала Элиза. — Мне никогда раньше не приходилось видеть оригинал художника Редуте, поэтому мне захотелось поближе рассмотреть технику его письма.
— Что? — спросила Сара. Она явно что-то пропустила.
— Я говорю о художнике. Это Пьер-Жозеф Редуте. Он служил придворным живописцем у Марии Антуанетты.
— А позже он работал под покровительством императрицы Жозефины, — добавил Гриф.
Элиза посмотрела на него с удивлением:
— Вы знакомы с его творчеством?
Он на самом деле был большим поклонником таланта этого французского художника, но решил не говорить об этом, а просто пожал плечами. Только его приятели-церберы Коннор Линсли и Кэмерон Дэггетт знали о его тайных пристрастиях, и он предпочел, чтобы так оно и оставалось.