— Я… боюсь, что игра зашла слишком далеко, — выдохнула она.
Его рот был почти у ее губ.
— А мне кажется, что все только начинается.
Мягкий шелест листвы у него над головой не мог заглушить настойчивый внутренний голос: «Тебя ждут неприятности». Это было предостережением, но он его проигнорировал и поцеловал ее долгим поцелуем. Ее вкус был неописуемо сладким, с оттенком дикого вереска и чем-то, что он затруднялся назвать. Ему захотелось большего, и он раздвинул языком ее губы.
Она откликнулась на удивление быстро и охотно. Правила светского общества в прямом смысле слова повисли в воздухе, все мысли улетучились, словно подхваченные теплым ветерком.
Элиза. Это имя легко произносилось и очень ей шло.
Она была не хладнокровной красавицей, а, скорее, неуправляемым лесным духом. Творением природы — темных лесов, нагретых солнцем лугов, сверкающих голубых озер и быстрых речушек. В ее глазах улавливались рвущиеся наружу первобытные страсти.
Не задумываясь Гриф положил руку ей на грудь, начал ласкать медленными кругообразными движениями и почувствовал, как затвердел сосок. Из его груди вырвался непроизвольный стон, и этот звук нарушил магию момента.
Элиза открыла глаза.
— Прошу вас, сэр…
— Да, да. — Гриф неохотно отстранился.
— В-вниз, — запинаясь пробормотала она. — Мы должны спуститься вниз. Здесь опасно. Мы можем в любой момент свалиться.
«Почему у меня такое ощущение, что я уже лечу вниз кувырком?»
— Хорошо. Давайте постараемся сделать так, чтобы ваша нога твердо ступила на землю.
Он немного приподнял ее и, прижав к себе, уперся ногой в ствол дерева.
— Обнимите меня за шею и крепко держитесь, — предупредил он. — Будет немного невежливо, но по-другому нельзя.
Спускаться вниз между веток было трудно: сучки с треском ломались, кора царапала кожу.
— Ослабьте руки, — сказал он и с этими словами почти бросил ее на землю.
От неожиданности Элиза оступилась и, потеряв равновесие, села на траву.
Усмехнувшись, Гриф спрыгнул на землю и протянул ей руку, помогая встать.
— Спасибо, что спасли моего кота, — сказала она с видом оскорбленного достоинства.
— А не вас?
— Я думаю, что справилась бы и сама, — ответила Элиза. Она разгладила платье и вынула сухой лист из растрепанных волос. — Вы отвлекли меня своим рассказом о цвете освещенных солнцем древних камней.
— Да. Теперь, имея возможность лучше разглядеть ваше прелестное платье, я могу понять, что вас очень интересуют цвета, — сказал он, глядя на ее заляпанный красками наряд, — Узор просто… необыкновенный.
