– Что это за чудовища, Перес? – спросил я в передышке. – Неужели калибаны?
– Предания ронгоанцев повествуют о том, что их далекие предки прилетели со звезды. Быть может, это и был межгалактический тоннель – отсюда до нашей галактики?
– Но ведь это значит… Это значит, что мы сможем вернуться!
– Бог с вами, командор. Для этого сначала надо разбить наголову калибанов и выведать у них тайну тоннеля. Если, конечно они её помнят – а то мне кажется, что когда ронгоанцы открывали путь в наш мир, эти ещё лазали по деревьям.
Через шесть часов калибаны снова пошли вперёд – теперь они взяли нас в кольцо – живая грязно-зелёная волна ползла к нам и через поле, и по берегам реки, и от леса на том берегу. Мы заняли круговую оборону: пальцы приросли и спусковым устройствам лучемётов и пушек. Калибаны всё шли и шли. Над завалом изуродованных трупов поднималась новая живая волна, она натыкалась на огонь, опадала, билась в агонии и застывала ещё одним чудовищным валом – и ее вновь перехлестывало море перьевых корон над гадючьими мордами. Казалось, калибаны собираются заваливать нас своими трупами. Над бруствером нашего укрепления ни на минуту не прекращался плотный свинцовый дождь, мы видели мир только в прицельные окна пушек и лучемётов. Но плотность огня была столь велика, что смерть находила нас и в прицельных окнах.
После этого боя нас оставалось пятнадцать, после следующего – восемь. Ещё одна атака стоила жизни четверым. Из четырёх оставшихся больше других повезло мне – я был только ранен в руку, к тому же – в левую. Артиллерист Генри Парсон лишился левой ноги, десантник Торвалд Уле – правой руки. Военный корреспондент Атилла Ухайдоков был ранен в голову.
На этот раз калибаны дали нам продолжительную передышку – миновали день, ночь, всё выше поднималось солнце второго дня, а они не возобновляли наступления. В глубине души я уже начал было надеяться, что они оставят нас в покое – в самом деле, стоит ли терять тысячи солдат ради того, чтобы раздавить жалкую горстку пришельцев? И в то же время я чётко осознавал: они зашли слишком далеко, чтобы оставить нас в живых. Они снова пойдут в атаку, и этот бой будет для нас последним.
Мы сидели и курили, лениво перебрасываясь историями из нашей жизни до призыва во флот – это было так давно, что казалось не реальностью, а сказкой, не пережитым, а вычитанным когда-то в потрёпанной книге о красивой жизни – о жизни без войны и без звёзд. Говорил Парсон; вдруг он умолк на полуслове и уставился на что-то за моей спиной. «Идут?» – спросил я. Артиллерист медленно покачал головой. Все повернулись в направлении его взгляда. За стеной мертвых калибанов по ту сторону реки не было никакого движения. Я посмотрел ближе и понял: река. Её уровень поднялся не менее чем на два метра. «Половодье?» – предположил Атилла. «Нет, – покачал головой Парсон. – Они перекрыли поток, чтобы затопить нас».
